Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Мартин Джордж Р.Р.

— Терраса в конце коридора, проходящего рядом со спальней Хозяина? — подсказала Миндривольт тихим, нежным, робким голосом.

— Она отлично подойдет, — произнес Шрю. — Идем, Кирдрик. Не растряси наш освежающий напиток.

Умирающая Земля содрогалась от землетрясений, будто живая. С крутых склонов падали лавины камней, густой лес взволнованно колыхался. Светило с большим, чем обычно, трудом взбиралось к высшей точке небосвода, и даже солнечный свет казался мигающим и робким. Но утренний воздух взбодрил

близнецов Мауз, деву-воительницу, дайхака и чернокнижника, когда они вышли на открытую террасу. Внизу, на поляне и в саду, мирмазонки устанавливали палатки для ночного отдыха и прогуливали мегилий. Шиолко пришвартовал галеон к огромному дереву возле водопада, и его «сыновья» катали огромные бочки для воды вверх и вниз по трапу, в то время как пассажиры выбрались на луг, чтобы размять ноги.

— В такой день всякий радуется жизни, — сказал Шрю.

— Каждыйдень нужно радоваться жизни, — возразила Дерве Корим.

— За это надо выпить, — сказал чернокнижник. Несмотря на нетерпение Меривольта и Миндривольт, он не торопился, вытаскивая из принесенного Кирдриком большого сундука глубокое ведро, наполненное льдом. Из льда он медленно извлек большую винную бутылку, в которой было золотое игристое. Потом он достал четыре хрустальных фужера из специальной коробки.

— Нам стоит позаботиться о теле Хозяина… — начал Меривольт.

— Всему свое время, — ответил Шрю. Он вручил брату и сестре, а потом и Дерве Корим по фужеру, наполнил их пузырящимся вином, а потом налил и себе. — Это лучшее, что есть в моих погребах, — проговорил он с гордостью. — Ему три сотни лет, и оно как раз вступило в свою лучшую пору. Нигде на Умирающей Земле вы не найдете золотого игристого изысканнее, чем это.

Он поднял свой фужер, остальные сделали то же самое.

— За то, чтобы каждый день мы радовались жизни! — произнес он и пригубил напиток. Другие тоже выпили. Кирдрик следил за происходящим без интереса. Шрю снова наполнил фужеры.

— Моя дорогая, — сказал он Дерве Корим, — я останусь во второй библиотеке, что бы ни случилось. У тебя есть какие-то планы?

— Ты имеешь в виду, на случай, если мир не исчезнет через день? — спросила она, глотнув вина.

— Да, — ответил Шрю.

Дерве Корим легко пожала плечами и улыбнулась.

— Мы с девочками это обсудили. Кажется, нас занесло настолько далеко от Асколеза, Альмери, Каучике и земли Падающей Стены, насколько это вообще возможно, если, конечно, не учитывать вариант продолжения пути на восток, и вот мы решили, что было бы весело вернуться домой верхом на мегильях.

— Весело? — переспросил Шрю, опять наполняя все фужеры. — Дорога домой займет годы… если хоть одна из вас вообще доживет до конца путешествия, в чем я весьма сомневаюсь.

Дерве Корим улыбнулась и отпила золотого игристого. Меривольт с сестрой, нахмурившись, осушили по третьему фужеру одним нетерпеливым глотком.

— Что ж, — сказал Шрю, обращаясь к предводительнице мирмазонок, — я надеюсь, твои мегильи

умеют плавать, дорогая. Впрочем… если мы переживем то, что сейчас происходит… как ты и говорила, о твоих приключениях будут петь тысячу лет или дольше.

— О, я думаю… — начала Дерве Корим.

— Я думаю, что нам надо прямо сейчас вернуться внутрь и навестить тело Хозяина, — встрял Меривольт. — Могу ли я хоть взглянутьна нос своего господина, Ульфэнта Бандерооза? Я допускаю мысль, что мы сумели бы как-нибудь приделать его обратно.

— Разумеется, — ответил Шрю сконфуженно и, поставив фужер на балюстраду, принялся рыться в карманах в поисках коробочки. Ее он вручил Меривольту.

Близнецы Мауз одновременно схватили носокомпас — и тут в них произошла перемена. Меривольт стукнул коробку о камень, разбил стекло и вытащил нос. Брат с сестрой подняли его как можно выше, и каменный осколок начал испускать сияние, которое окутало их обоих. Потом они открыли рты и выдохнули облако тумана, надвинувшееся на Шрю, Дерве Корим и Кирдрика.

Шрю узнал ползучие миазмы хроностазиса по неприятному запаху, но не успел отреагировать — его тело застыло. Даже дайхак замер над открытым сундуком.

Меривольт и Миндривольт захихикали, непристойно прильнув друг к другу.

— Ох, Шрю, старый ты дурень! — пропищал Меривольт. — Мы с моей милой так боялись, что ты все сразу вычислишь! Сколько было бестолковых переживаний, что ты умнее, чем кажешься… мы послали Красного к Фосельму, чтобы отвлечь тебя, но теперь я сомневаюсь, что нам стоило так напрягаться.

Они разделились и начали танцевать вокруг замершей тройки.

Миндривольт пропищала:

— Мой дорогой братик, мой драгоценный любовник никогда не был простым слугой, тупой ты чародей. Он был учеником Ульфэнта Бандерооза в Первой библиотеке… а я была его ученицей здесь, во Второй. Ульфэнт Бандерооз нам обоим доверял… он нуждался в нас, потому что только наши разумы, соединенные еще до рождения, и наше сдвоенное восприятие позволяли ему разбираться в своих искаженных временным сдвигом книгах… и он обучилнас кое-каким пустяковым трюкам, но мы и сами все время учились, учились…

— Учились! — рявкнул Мауз Меривольт. Сияние вокруг него сделалось из серебристого красным. Пританцовывая точь-в-точь как когда-то возле своей каллиопы, малыш пробормотал заклинание, призвал сферу голубого огня и бросил ее в пришвартованный небесный галеон. Зарифленный грот корабля вспыхнул. Меривольт швырнул еще одну пылающую голубую сферу, и Миндривольт присоединилась к нему.

Капитан Шиолко сбросил трап и приказал обрубить швартовочные тросы, но было уже поздно — «Мечта Стересы» горела в десяти разных местах. Меривольт и его сестра танцевали, скакали и смеялись, когда горящий небесный галеон завалился набок, теряя высоту и дымясь, и врезался в деревья, едва Шиолко попытался направить его в водопад.