Песня цветов аконита
Шрифт:
«Что с тобой? Ты какой-то грустный сегодня?» — он улыбается…
Нельзя показывать грусть повелителю — нет, даже не так. В его присутствии нельзя испытывать ничего, кроме радости. Уж лицом-то своим Йири владеть научили.
…Человек в черном, узоры на хаэне — золотые хищные птицы. Он видел его каждый день… и в тот день, когда только попал сюда.
— Следуй за мной.
Это — что-то другое. Так уходят совсем.
Беспомощно оглянулся — заметил
Он был слишком хорошо вышколен, чтобы задавать вопросы. И с Хиани он прощается только взглядом.
Благословенный хочет, чтобы было так.
Йири снова идет по темному коридору. Впрочем, темным он кажется ему. Красиво мерцает камень — мелкие искорки.
Его уводят из Дворца Лепестков.
Три маленькие комнаты. Ничего не произошло — радуга не засияла, день остался таким же пасмурным. И на душе — тревожно и пусто, и слова благодарности кажутся нелепыми. Всего-то — Малые покои впервые за правление Юкиро обрели жильца.
— Зачем вам… я?
— Хочу узнать, что ты такое на самом деле.
Глава 8. ЗНАК
— Жизнь коротка. Кто знает, повезет ли тебе родиться еще раз. Мир вокруг тебя — совершенен. Посмотри — снежинка, лепесток, облако — все безупречно. Стыдно человеку, видя дары Творца, оставаться никчемным и неуклюжим. Ему не достичь совершенства полевого цветка — но он способен, во славу Сущего, хотя бы попытаться. Не оскорбление ли Творцу подобное ленивое ничтожество?
Каждый идет по пути совершенства по-своему. Гончар лепит из глины — у мастера изделия звонкие, радуют глаз. Художник рисует — посмотри на эти картины. Они заставляют и думать, и чувствовать. Даже чиновник может стать безупречным в порученном ему деле.
— А воин? Он радует Сущего, когда искусно убивает?
— Да. Это его путь.
— Я понимаю.
— Путь обозначен — каждый знает, к чему стремиться. И красота, и доблесть, и справедливость — обо всем нам даны понятия. Человек не выбирает свой путь — он должен следовать по той дороге, какая ему предназначена. Следовать к самой вершине — зная даже, что дойти не успеет.
Он жил теперь во Дворце-Раковине, в крошечных комнатах, кем-то еще из прежних правителей отведенных для тех, кого хотелось иметь под рукой, — в Малых покоях. Уютными они были, но не для Йири. В Восточном крыле казалось спокойнее, хотя и там он не чувствовал себя свободно.
Носил он почти то же, что и раньше, однако отличия были. В одежде преобладали лиловые тона, но украшена она была совсем иной вышивкой, богаче — хоть и без самоцветных камней. И покрой лаа-ни, как и безрукавки — тэй, был немного иным. Но яшмовый знак ему снять не велели. И, как и раньше, одежду Йири не выбирал себе сам. Ею занимался человек, знающий вкусы Благословенного. Ткани занавесей и обивки напоминали переливами весеннюю рощу, оттеняя одежду подростка.
Все было, как раньше, те же обязанности — только теперь он остался совсем один. И слуги его окружали другие. Благословенный уделял игрушке достаточно времени — по его меркам. Но свободного времени у него было немного. Йири часами сидел в саду или на галерее — глядя все в тот же сад. Казалось, он каждый листик сумел бы нарисовать по памяти. Кому бы пришло в голову, что Йири чего-то недостает? Даже у него самого не было таких мыслей.
Слуги появлялись,
Про Восточное крыло ему ничего не говорили.
Недели через три он робко попросил позволения читать книги — он знает и умеет слишком мало, и, может, он будет полезнее, узнав побольше? Повелитель отрезал, что он несет чушь, а умников на Островке и так хватает.
Однако велел давать ему все, что ни попросит — и даже распорядился насчет бумаги и красок, сам вспомнив, что Йири говорил о давнем своем увлечении.
Йири просил приносить ему и картины.
Теперь иногда удивлялся, что уже прошел день.
Мальчишка не только рисовал и читал, он пытался освоить различные манеры письма. Он убедился теперь, что все навыки, приобретенные в доме Отори и Алом квартале, просто ничтожны, изящные стили письма — иссэн — не давались ему. От огорчения отвлекало чтение и рисование — он не только писал собственные картины, но пытался и копировать работы мастеров, чтобы учиться у них.
Повелитель звал его часто, в худшем случае дня через два, и, похоже, относился к нему как милому ручному зверьку. Когда они оставались вдвоем, Йири исполнял то же, что и раньше, пока жил в Восточном крыле. Прежних товарищей не видел и спросить не решался — знал, что не подобает вознесенному к солнцу вспоминать низших.. Через слуг как-то сделал попытку узнать — особенно о Хиани, — ответа не добился. И он не настаивал, не хотел никого подставлять под удар.
Через полгода Юкиро посмотрел рисунки Йири и его попытки освоить стили иссэн — и был весьма удивлен, обнаружив, что мальчик далеко продвинулся. С обычной скупой улыбкой сказал: без учителей — бесполезно. Заметив, как Йири сник, коротко рассмеялся — посмотрим…
Через неделю к нему явился учитель. Довольно молодой, на удивление некрасивый, он обладал двумя качествами — редким занудством и талантом объяснять.
Жизнь стала разнообразнее. Йири был старательным учеником, ни в чем не перечил учителю, однако тот находил поводы к недовольству — это выражалось в длинных нотациях. Йири слушал внимательно, пока находил там что-то полезное для себя. Потом словно покидал тело и возвращался к тому моменту, когда красноречие наставника шло на спад. Урок продолжался.
И все же он оставался затворником. Впрочем, сейчас это его почти не тяготило. Он понимал, что взлетел так высоко, что даже о вдвое меньшем не мог и мечтать — но не умел, подобно Хиани, наслаждаться мгновением и просто принимал все, как есть, с благодарной покорностью.
Поначалу он, хоть и вел себя замкнуто, душой тянулся к любому, сказавшему доброе слово. Но понимал — показать этого нельзя, следует держаться гласных и негласных правил.
Да и добрые слова мало кто говорил.
Повелитель научил его играть в йэлл-хэ, иначе — Цветок дракона. Йири быстро разобрался с ходами и разноцветными фигурками, но игра не увлекала его. Он с готовностью подчинялся, когда Юкиро велел нести доску, но азарт был ему недоступен. «Что я выигрываю, если побеждаю?» — как-то спросил он, добавив: «Не понимаю, зачем все это. Я часто видел детей, играющих в камешки… Интереснее рисовать или читать книги, чем двигать фигурки по доске в разные стороны».