Песня полной луны
Шрифт:
— Плохо, — произнесла Мун, однако по её тону было понятно, что она не поверила. — Если бы мы знали её имя или где можно отыскать какие-то её личные вещи, было бы намного проще. Вещи чинди обычно сжигают, и вместе с дымом исчезает и сам злобный дух.
— И что, другого способа нет? — Уилл побарабанил пальцами по столу. Глаза у него горели.
Чертов придурок, неужели ему реально интересно, как уничтожать духов?.. Не потому, что он с ними столкнулся, а просто так?
Мун
— Есть. Я слышала о таком способе, когда собирала легенды коренных народов. Но я бы никогда не согласилась на него, если бы не чувствовала, что опасность может грозить и моему мужу. Дай мне руку, — вдруг произнесла она, обращаясь к Оуэну.
Он моргнул. Просьба была странной, но что-то в её взгляде подсказывало, что она просит об этом не просто так.
— Зачем?
Она хмыкнула.
— Не бойся. Вреда не причиню.
Когда Мун коснулась его ладони, Оуэн вздрогнул. Его будто прошило электрическим разрядом. Мун дернулась, словно её с размаху ударили. Выпустила его руку.
Прикосновение было коротким, но Оуэн физически ощутил, как что-то изменилось.
Взгляд Мун прояснился. Теперь она смотрела на Оуэна почти с жалостью.
— Я помогу вам, — тихо произнесла она. — Но я понимаю, почему она пришла за тобой.
Она знала.
Оуэн понял это по её глазам, и ему захотелось сорваться с места и сбежать куда подальше отсюда.
Она знала, знала, знала. Видела всё.
В горле у него возник горький комок, и он шмыгнул носом. Оуэн не понимал, откуда возникло острое чувство стыда, охватившее его — из его собственного сердца или от её прикосновения, но смотреть в лицо Мун было тяжело, и он отвернулся.
Уилл вскинул брови, будто спрашивая, что за хрень, чувак?
— Я не раскрываю чужих секретов, — Мун покачала головой и повернулась к Уиллу. — Он расскажет, когда будет готов. А с твоей матерью я говорила. И я думаю, что чинди действует не одна.
Оуэн подумал: будет ли он готов рассказать? И что подумает о нем теперь Уилл? Он ведь соврал тогда, что не знает, с чего бы дух к нему прицепился.
Надо же. Его волновало мнение парня, с которым он бы в других обстоятельствах даже не заговорил…
— Угу, — отозвался Уилл. Казалось, он легко воспринял слова Мун. — Я подозреваю одного парня…
Бац! В голове что-то щелкнуло, и пазл начал складываться. Разумеется, призрак не мог добраться до него или до остальных, только сводить с ума, значит, был кто-то ещё. Кто-то, кто мог подкрасться к ним достаточно близко.
Кто-то…
«Ты подозреваешь
Найл, кажется, тоже был из Юты, верно? Было ли это связано, или он совсем уже крышей отъехал?
Додумать свою мысль Оуэн не успел. Телефон завибрировал в кармане джинсов, и на экране высветился незнакомый номер.
Звонили из больницы.
Глава тридцать четвертая
Линда начинала его бояться.
Быть может, на её месте Дилан бы и сам себя боялся. Лицо, которое он видел в зеркале, мало напоминало его прежнего: синяки под глазами, бледная кожа, ввалившиеся щеки. Раньше он никогда не лунатил, но похоже, смерти Майлза и Гаррета открыли в нём неизведанное. И, хотя он своим ночным похождением с Линдой не делился, она всё равно боялась его, как боятся тех, чье поведение меняется.
Дилан знал, что у Линды есть какой-то любовник, и его это никогда не трогало и не беспокоило настолько, чтобы начать выяснять его личность. Любые расспросы, как он считал, привели бы к тому, что Линда психанула бы и тоже попыталась узнать, с кем спал Дилан. Правда бы её неприятно поразила, и Дилан не мог поручиться за её реакцию, хоть и знал свою девушку как облупленную.
Лишние ссоры ему были не нужны. Зато было нужно, чтобы по ночам Линда спала рядом с ним — что-то в ней отпугивало его галлюцинации и позволяло ему обеими ногами стоять на земле. Но её не было рядом весь день: сначала она пыталась пробиться к Белле в больницу, но её не пустили, потом, расстроенная и заплаканная, накинула худи и заявила, что идёт на пробежку.
Черта с два.
Дилан бесился, зная, что ни на какую пробежку Линда вовсе не собиралась: она всегда бегала только по утрам. Она собиралась плакаться на плече у своего любовничка, и плевать бы он хотел, кто был этот мужик, если бы от присутствия Линды не зависела его собственная психика!
Организм требовал сна.
Метаясь из угла в угол, как пойманный в ловушку зверь, Дилан ждал, пока Линда вернется домой. Часы тикали, отсчитывая последние секунды его здравого рассудка. Из угла тонко тянуло тиной, а, быть может, ему уже это чудилось. Быть может, разум решил сыграть с ним дурную шутку.
Тени сгущались и сгущались.
Наконец хлопнула дверь.
— Уже одиннадцать, — горло Дилана сперло злостью. — Я просил тебя не шататься, где попало!
— Я бегала, — огрызнулась Линда. Глаза у неё всё ещё были красные и заплаканные, а губы — опухшие и порозовевшие. Ни следа помады. Дилан отмечал изменения в её внешнем виде и сжимал кулаки. — Должна же я хоть чем-то заниматься, пока моя лучшая подруга пытается выжить?!
Дилан стиснул зубы.