Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
С трудом втянув-таки мешок на топчан, Рада кое-как прикрыла его тряпками, и, запрещая себе даже минуту передышки, поковыляла к трапу, ведущему наверх. За ним в темной нише под ступенями можно было укрыться от взгляда сверху, да никто и не ожидал, что она освободится и сможет встать с топчана, так что преимущество неожиданности было сейчас на ее стороне. Покрепче сжав дрожащими руками рукоять меча, Рада уперла лезвие в пол, чтобы не держать его на весу и не тратить последние силы, и принялась ждать.
Наверху пока было тихо, лишь ветер завывал в парусах, да волны с шумом бились в борта. Рада прислушивалась, затаив дыхание, чтобы не пропустить тяжелую поступь того, кто придет за ней, и изредка двигала плечами, что вызывало резкую боль. И руки надо было разминать,
Мысли сами собой вновь вернулись к неожиданному появлению меча в ее руках. Почему так случилось? Вот это было поистине чудом, и Рада все ломала себе голову, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему. И если поначалу она списала появление оружия на волю Великой Матери, то с каждой минутой все меньше и меньше была уверена в этом. В конце концов, сила Великой Матери никогда не проявляла себя так. Она входила в тело Рады, она добавляла мощи ее рукам, позволяла ей самой творить вещи, которые в обычном состоянии та никогда бы проделать не смогла, но она воздействовала лишь непосредственно на Раду, а не на окружающие ее предметы. И если все произошедшее не было ее волей, то каким же образом меч оказался в трюме?
Приглушенные шаги где-то в отдалении привлекли внимание Рады, и все раздумья моментально вылетели у нее из головы. Она сгруппировалась, собирая свои последние силы и кое-как поднимая перед собой меч. Сейчас это было по-настоящему трудно: изможденным искалеченным рукам он казался неподъемно тяжелым.
– Канакта! – громко крикнул Сагаир, и Рада замерла, прислушиваясь. – Иди вниз, приведи пленницу!
– Слушаюсь, капитан! – прогудел в ответ низкий хриплый голос, и тяжелый стук сапог по палубе направился в сторону люка.
Сейчас! Рада выдохнула, собираясь и ожидая появления стаха. В следующий миг сапоги замерли у нее над головой, и крышка люка откинулась. По глазам моментально резанул яркий дневной свет, и Рада зажмурилась, не в силах выносить его. После долгих дней во тьме глаза немилосердно заслезились, отказываясь что-либо видеть. Впрочем, это было не так уж и важно. Она могла драться и в полной темноте, ориентируясь на звук. Правда, не в таком состоянии, как сейчас, но выбирать не приходилось.
Тяжелые сапоги застучали по ступеням трапа у нее над головой, взметая с них затанцевавшую в квадрате солнечного света пыль, и стах спустился в трюм. Он замер на самой нижней ступеньке, держась рукой за перила трапа и присматриваясь сквозь темноту к укрытому одеялом мешку на топчане, и Рада воспользовалась этим. Сил у нее было не слишком много, потому бить надо было наверняка. Острие меча снизу вверх вонзилось в открытую подмышечную впадину под правой рукой стаха, которой тот держался за перила, и Рада всем телом налегла на рукоять, проворачивая меч в ране.
Стах вскрикнул от боли, потерял равновесие и скатился вниз по ступеням. В один миг Рада была возле него, и лезвие меча ударило во второй раз, теперь уже пронзив незащищенную шею.
Сердце так грохотало в ушах, что она не слышала больше ничего. Кое-как ухватившись за перила, Рада покрепче стиснула меч и полезла вверх по ступеням, вкладывая в это все свое стремление сбежать наконец-то из этого поганого душного трюма.
Ослепительно яркий свет ударил в лицо, а морской воздух был таким свежим, таким полным, густым и холодным, что Рада задохнулась, на миг совершенно растерявшись на верхней ступеньке трапа. Перед глазами вновь помутилось, ее качнуло назад, и она едва не рухнула обратно, прямо в открытый проход в полу. Сгруппировавшись, вслепую, сжимая в руке меч, она рванулась было вперед, не разбирая дороги, надеясь успеть перепрыгнуть через борт корабля до того, как хоть кто-нибудь спохватится. И в следующий миг сильный удар по ногам
Рада покатилась кубарем по доскам, каким-то чудом умудрившись сохранить меч и не изрезаться об него. От каждого движения избитое тело протестующее ныло, но сейчас не было на это времени. Тяжело упав плашмя и обернувшись через плечо, она увидела размытую фигуру Сагаира, стоящего в центре палубы в нескольких шагах от нее. Больше ничего рассмотреть не удалось из-за выступивших от боли и яркого света слез.
– Ты сама решила выйти ко мне, сестренка, - в голосе Сагаира звучала жестокая насмешка. – Ну что ж, я рад тебе. – Он шагнул к ней, и Рада попыталась поднять меч, но тяжелый сапог брата надавил на больное запястье, и Рада закричала, конвульсивно выпуская рукоятку. – Не стоит играть с острыми игрушками, дорогая, ты можешь порезаться, - вновь проговорил Сагаир, носком сапога отпихивая ее меч прочь.
Зрение начало потихоньку возвращаться, но встать у нее уже сил не было. Рада успела увидеть высокую тень стаха, что склонилась над ней, крепкие руки подхватили ее под вывернутые плечи и резко поставили на ноги. Перед лицом возникла клыкастая ухмылка стаха, и он наотмашь ударил ее по лицу тыльной стороной руки.
На этот раз она едва не лишилась сознания и просто тряпкой обвисла в железной хватке твари. Больше уже сил на то, чтобы сопротивляться, не осталось. Рада могла лишь безвольно болтаться и моргать, пытаясь увидеть сквозь красные круги лицо стоящего возле нее Сагаира.
– Связать, капитан? – хрипло спросил стах, глядя на него.
– Нет, не надо, - покачал головой тот. – Вряд ли она еще попробует показать зубы, да и нести будет сложно. По моему сигналу возьмете ее вместе с Аракта и понесете к берегу. Там вас встретят. И разрежьте паруса. Мне нужно, чтобы корабль остановился, как можно скорее.
– Понял, - кивнул стах.
Сквозь слезы Рада разглядела-таки лицо брата, который стоял всего в двух шагах от нее и улыбался.
– Ты видишь меня, сестренка? Хорошо. – Он развернулся, указывая ей рукой куда-то вперед. Перед глазами плыло, но Рада могла разглядеть длинный ряд кораблей, выстроившихся прямо перед ними, живой стеной загораживающих Сагаиру путь. – Видишь те корабли? Они все пришли сюда для того, чтобы не дать мне увезти тебя на восток. Наш маленький братик оказался сообразительнее, чем я думал, и воспользовался всей этой идиотской ситуацией с Марной, вывернув ее в свою пользу. Только Марна не властна ни над моим господином, ни надо мной, понимаешь, сестренка? – в голосе его звучало торжество. – Не может она дотянуться до нас из своей черной пещеры, руки слишком коротки, да и силенок маловато. К тому же, я поумнее буду, чем Марна и Алеор вместе взятые, и я все равно обойду этого глупого мальчика, не дам ему вернуть тебя. А корабли эти станут для него точно такой же западней, какую он готовил для меня. – На лице его показалась широкая, полная лихорадочной жажды улыбка, и он обратился к Раде тихо, почти шепотом, по-дружески наклонившись вперед и словно обещая ей настоящий сюрприз. – Смотри внимательнее, моя дорогая девочка. Надеюсь, эта маленькая демонстрация хоть немного изменит твое мнение обо мне, и ты наконец-то поймешь, что нет у тебя никакой надежды и никакого выхода. Лишь принять моего господина и никак иначе.
У Рады не было сил даже на то, чтобы ответить ему, да сейчас она и не могла этого сделать. Золото так хлестало в ее избитую грудь, что дыхание перехватило, и она буквально обвисла в руках стаха, не в силах больше держаться прямо.
А Сагаир развернулся навстречу пиратским кораблям и встряхнулся будто кот. Кораблей было много, как минимум сотня, разного размера, быстро приближающихся к ним и сокращающих расстояние друг между другом, чтобы не было лазейки, в которую на полном ходу мог бы втиснуться корабль Сагаира. Рада уже видела черные точки матросов, что карабкались по парусам и бегали по палубам, и разноцветные флаги на высоких мачтах, на каждой из которых полоскалось свое собственное изображение. Неужели все они здесь только для того, чтобы спасти меня? Как тебе это удалось, Алеор? Мысли в голове были вялыми, как желе.