Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
А следом за этим наверху, на палубе, послышался громкий хриплый крик. Рада бездумно перевела пустой взгляд вверх, словно могла увидеть что-то сквозь темноту своей каморки и толстые доски палубного настила. По ним загрохотали сапоги, забегали, засуетились стахи. Послышался резкий голос Сагаира, но слов она разобрать не могла. Только ей и не нужно было слышать этих слов.
Рада рассмеялась, громко и весело, как ребенок, чувствуя горячие слезы облегчения, побежавшие по щекам. Никто не оставлял ее, никто не забывал о ней, никто никуда не уходил. Лишь ее ненависть и ярость,
Нос «Блудницы» с шумом вспарывал волны, взлетая высоко вверх в пене белых брызг. Паруса надулись мощными порывами ветра до предела, мачты трещали, а снасти стонали на ветру, и матросы карабкались по ним, будто худые, иссушенные ветрами поджарые коты, следя за тем, чтобы все это не развалилось на части от напряжения.
А глаза Лиары не отрывались от горизонта, пальцы до боли стиснули край борта корабля, и море щедро плевалось ей в лицо шипящей белой пеной. Впереди, на самом горизонте, показался парус, и за одно биение сердца она уже знала, что это за корабль.
– Догоняем! – прорычал рядом Алеор, и в голосе его было столько силы, что Лиара не смогла не посмотреть на него.
Что-то бешеное было сейчас в лице эльфа: черты исказились, губы подрагивали, ощерившись и обнажив клыки, глаза горели двумя головнями в центре костра, полные жажды и невыносимого стремления. Даже когда он вот-вот должен был превратиться в Тваугебира, в его лице Лиара не видела такого напряжения. И сейчас эльф трепетал, как туго натянутая тетива, он ждал драки, которая и была единственным смыслом его жизни.
– Догоняем?! – надтреснутым голосом просипела Улыбашка. Она металась вдоль борта, словно щенок, то и дело подпрыгивая на месте и пытаясь заглянуть за край и увидеть хоть что-то впереди, но ее роста на это явно не хватало. – Далеко еще? Сколько нам осталось?
– При таком ветре максимум час, - сообщил Кай. Его голос был спокойным и собранным, а глаза черны, будто ночь. Ильтонец тоже был здесь, на носу корабля, и невидимые для всех, кроме Лиары и Алеора, толстые жгуты черной энергии тянулись от него, как щупальца, к полным ветра парусам. – Я бы мог увеличить интенсивность потоков, но тогда мачты не выдержат.
Лиара вновь бросила взгляд на слегка стонущие и потрескивающие мачты. Сейчас они тоже выглядели напряженными, почти звенящими, готовыми в любой миг лопнуть, как сухие тростинки. Но Кай знал, что делает, и никогда не допустил бы хотя бы на волос большей нагрузки на древесину, чем необходимо.
– Улыбашка, - в голосе Алеора клокотало плохо сдерживаемое рычание. – Иди, скажи Равенне, чтобы готовилась к бою. Он будет тяжелым.
– А почему я? – обиженно заворчала гномиха. – Сам бы взял, да и сходил, авось, ноги-то есть!
– Потому
– Будто ты что-то делаешь, древолюб проклятый! – недовольно буркнула гномиха, но все-таки заковыляла на корму, причем даже ее спина выражала раздражение и несогласие.
Взгляд Лиары скользнул дальше, на корму, где рулевое весло уверенно держала рыжеволосая пиратка. Она тоже смотрела вперед, щурясь от бьющего в лицо встречного ветра, и в ее позе не было ни грамма неуверенности. Все здесь готовы вызволить тебя, мое пламя. Лиара отвернулась от пиратки и вновь взглянула на горизонт, где черная точка корабля стала как будто больше.
Минуты тянулись невыносимо медленно, но уже не так бессмысленно, как все прошедшие дни. Теперь внутри холодным твердым клинком застыла решимость, и Лиара чувствовала себя ее острием, направленным прямо в сердце Сагаира. Забылись все проведенные в неимоверном напряжении дни на борту, когда глаза ее искали и искали на горизонте хоть какое-то движение. Все ушло прочь, сменившись неумолимым стремлением вперед. Еще немного!
Корма вражеского корабля росла впереди, и вскоре зоркие эльфийские глаза уже смогли различить три высокие мачты, поднимающиеся к небу. А еще какие-то черные точки у парусов, похожие издали на крохотных мотыльков. Она сощурилась, не совсем понимая, что это такое, пытаясь разглядеть в деталях, но пока еще было слишком далеко.
– Где же корабли пиратов? – проворчал сквозь зубы Алеор. – Они уже должны быть здесь!
– Они будут, Алеор, - негромко проговорил Кай. В его голосе не было напряжения, лишь спокойная решимость. – Пираты – люди суеверные. Мне иногда кажется, что они – единственные во всем мире, кто еще продолжает по-настоящему чтить Молодых Богов только потому, что от их милости и воли зависят шторма и волны. Они не посмеют проигнорировать мою просьбу.
– Твою просьбу могли заблокировать жрецы Лонтрона и не передать ее на восток, - поморщился Алеор.
– Я же говорил тебе, что тот жрец отправил птиц прямо при мне, - мягко взглянул на него Кай. – Не беспокойся, они появятся.
Алеор на это не ответил ничего, только Лиаре послышался скрип его зубов. А еще она видела его пальцы, до белых костяшек сжавшие борт корабля. Он стремится вновь сразиться с братом гораздо сильнее, чем спасти Раду. Но это еще не значит, что ее он спасти не хочет, - подумалось ей. Однако ее собственные мысли сейчас были слишком далеко, чтобы размышлять над мотивами эльфа.
Корма вражеского корабля еще немного приблизилась, а все те черные точки-мотыльки, что кружились у парусов, вдруг отделились от нее и полетели им навстречу. Лиара моргнула, не веря собственным глазам. Словно пчелиный рой или стая птиц эти черные точки приближались, быстро рассекая воздух крыльями над зыбкой морской водой, и она все никак не могла понять, что это такое. А потом ветер донес странный, совсем еще слабый, острый, как иглы запах-ощущение. Лиара втянула его всем носом, и тревога вдруг сжала сердце: так пахло в лисьей норе или логове хищника.