Песня ветра. Ветер перемен

ВолкСафо

– С превеликим удовольствием, князь Ренон, - сквозь зубы выдавил Латаан, хоть лицо его и не выражало ни единой эмоции. – В таком случае, я вынужден откланяться. Как только у меня будет какая-либо информация о госпоже Элморен, я сразу же поставлю вас в известность.

– Благодарю вас, господин Латаан, - кивнул Алеор.

Рада едва дождалась, когда за Первопришедшим закрылась входная дверь в гостиницу, а потом подалась к Алеору и зашипела на него, трясясь от ярости:

– Что ты, твою бхару, вытворяешь?! Почему ты позволяешь им удерживать у себя Лиару?! Ведь все, что он только что сказал, - бред собачий! И все прекрасно знают, что она не больна!

– Не ори ты так! – поморщилась рядом Улыбашка, хмуро глядя на Раду. –

У этих проклятых древолюбов, кажется, уши даже на заднице есть!

– Да плевать я хотела на то, услышат они меня или нет!
– раздраженно буркнула в ответ Рада, но голос при этом понизила. Улыбашка была права, и злить Первопришедших никакой нужды не было.

– А вот это ты зря, моя дорогая, - Алеор спокойно взялся за вилку и нож, но что-то в его взгляде, брошенном на Раду, говорило, что его буквально трясет от ярости. – Если ты закатишь скандал, они Лиару оттуда никогда не выпустят. И тогда сидеть тебе здесь, на околице, до скончания веков, ожидая хоть какой-то возможности увидеть ее.

– Но почему они ее там удерживают? – Рада и сама прекрасно знала, что он прав, и это бесило ее еще больше.

– У Себана на то много причин, - эльф слегка нахмурился, но от еды не отрывался. – Вызнать обо мне все, что он сможет, не отдать мне Лиару, чтобы в мои руки не попала ее сила. Возможно, она и сама ему зачем-то нужна, не знаю.

– Но мы же должны что-то делать! – Рада едва не рычала, чувствуя, как все внутри кипит. Больше всего на свете хотелось сейчас броситься на пристань и отплыть к Мембране, хотя бы попытаться пройти сквозь нее, хоть она прекрасно знала, что ничего-то у нее не выйдет. – Мы же не можем сидеть просто так и ждать!

Улыбашка бросила на нее полный сочувствия взгляд, даже Кай мягко положил обе ладони на столешницу, искоса поглядывая на нее. Ему явно было неловко, и он не знал, как ее поддержать. А Раде от их сочувствия становилось только хуже. Я веду себя как капризная девчонка, у которой отняли игрушку! Нужно просто подождать, Алеор же сказал, что разберется со всем! Но сердце бунтовало, желая немедленных действий, и пока что успокоить его она была не в состоянии.

– Как раз это – единственное, что мы можем. – Эльф вздохнул и серьезно взглянул на Раду. В глазах его было все терпение мира. – Пойми, Рада, я им тут ни одной бхары не сдался. Думаешь, им так радостно, что я здесь сижу? Да они были бы просто счастливы, если бы я сегодня же убрался отсюда как можно дальше и никогда бы не возвращался назад. А раз так – я сделаю противоположное и буду сидеть здесь до тех пор, пока у Себана от ярости дым из ушей не пойдет. И он вынужден будет вернуть нам Лиару.

– А если нет? – нахмурилась Рада, глядя на него. – Что если он тоже пойдет на принцип? Что если он не захочет ее отпускать?

– Лиара взрослая и умная девочка, Рада, гораздо смекалистее тебя, между прочим. Я уверен, что она изыщет способ удрать оттуда, даже если Себан и не захочет ее выпустить.

В голосе Алеора на этот раз была одна единственная капелька тепла, маленькая, едва различимая, но была. И сквозь всю ярость Рады самым неожиданным образом пророс стыд. В конце концов, Алеор не обязан был сидеть здесь и бороться за то, чтобы Лиару отдали назад, но он боролся за это. Он мог вообще не завозить ее в Речной Дом, но он разрешил ей войти в Иллидар, потому что обещал ей это. Он мог просто бросить ее и уйти за Семь Преград, как и планировалось изначально, но он не делал этого, и не только из-за того, что Лиара могла пригодиться там, у Неназываемого. И вместо того, чтобы сказать спасибо, Рада набросилась на него в бессильной ярости, в то время, как врагом был вовсе не он. Какая же ты все-таки дура, горестно резюмировал внутренний голос. Рада тяжело вздохнула и подняла глаза на брата.

– Ты прав, Алеор, - тихо проговорила она, кивая, и эльф даже удивленно вздернул брови в ответ. – Не стоило мне все это орать. И я очень благодарна за все, что ты делаешь для Лиары

и меня.

– Боги, какие разговоры пошли! – Улыбашка недоверчиво покачала головой, а Кай только улыбнулся.

– Радушка, ты, часом, не простудилась? – с подозрением взглянул на нее Алеор, но в глазах его искрился смех. – Может, ночью голову из окна продуло? Если что, я могу найти коновала, чтобы он тебя подлечил.

Улыбашка загоготала, запихивая в рот кусок бекона, а Рада только хмуро зыркнула на эльфа из-под бровей.

– Сам к коновалу сходи. Он по тебе уже обрыдался за все эти годы.

Но каким-то странным образом после этого разговора стало легче, словно часть напряжения спала. Не все, конечно, лишь часть, но теперь Рада чувствовала себя уже увереннее. Алеор не собирался сдаваться, а с его упрямством можно было рассчитывать на успех. Да и остальные спутники не проявляли никакого нетерпения в том, чтобы поскорее покинуть Рамаэль, хоть он и не нравился им буквально до зубовного скрежета. Все они были на стороне Рады, и та все никак не могла к этому привыкнуть. За свою жизнь она успела понять, что из любой беды выкарабкиваться нужно самостоятельно, не рассчитывая ни на чью помощь, от которой было больше бед, чем толку. И вот теперь впервые за все время за нее вступились, и это вмешательство помогало ей. Чудеса да и только! И главное, кто вступился-то? Сам проклятущий Тваугебир, еще и оказавшийся моим родным братом!

Потянулись длинные, ничем не отличающиеся друг от друга дни. Они завтракали, обедали и ужинали вчетвером, иногда по вечерам играли в литцу, разбившись на пары, или в карты, замусоленная колода которых оказалась у Улыбашки. Больше здесь делать было просто нечего, но теперь уже Рада не настолько страдала от этого, как в первые дни после отъезда Лиары. Мало того, она начала находить особое удовольствие в том, как с каждым днем все более каменели лица Первопришедших, наблюдающих за тем, как она разминается или гуляет на пристани, с каким остервенением держатель гостиницы Гиэлат натирает бокалы и то и дело бегает за вином, подтаскивая Алеору и компании бутылку за бутылкой, с какой терпеливой вежливостью, все более напряженной с каждым разом, Латаан объясняет князю Ренону, что дожидаться Лиары в Рамаэле смысла не имеет.

Алеор, судя по всему, пошел на принцип. Теперь он демонстративно каждое утро спускался в общую залу, садился за стол и проводил весь день там, развлекая себя беседами с Каем или настольными играми. Он постоянно требовал от хозяина то вина, то табака, то редких книг и цокал языком, когда тот вынужденно извинялся и объяснял, что того или иного сорта вина у них в баре нет, как и необходимых эльфу авторов в библиотеке. Каждый раз, слушая отказ Гиэлата, Алеор только разочарованно качал головой и невзначай замечал: «Ах, как жаль! У нас в библиотеке Кевира я видел эту книгу. Как только вернусь домой, сразу же пришлю вам экземпляр. А то вроде бы такой крупный порт, да и автор известен, мало ли кто попросит его почитать. Не дело это – не иметь такой книги». То же самое он говорил и про вино, и про приправы, и про редкие сорта табака, и раз от раза лицо Гиэлата становилось все более напряженным, а маска вежливости с каждым днем давала все новые и новые трещины.

Когда дождь почти что перестал лить сверху целыми днями, и слегка подморозило, Алеор придумал себе новое развлечение. Каждое утро он седлал своего мышастого и уезжал покататься в сторону от берега Тонила. Причем, он выбирал именно южное направление. Иногда на такие прогулки отправлялась с ним и Рада, иногда Улыбашка, и неизменно с каждым днем поездки становились все более длительными и дальними. С собой каждый раз Алеору требовался определенный набор продуктов и вин для «отдыха на природе», как он утверждал, и Гиэлат вынужден был вновь повторять ему, что, к сожалению, на обед и ужин запланированы другие блюда, а Алеор – цокать языком и рассказывать, что в Кевире все эти вещи достать легко и просто буквально по щелчку пальцев.