Пьесы. Статьи
Шрифт:
Б е р т а. Дверь открыта, тянет из сада. (Помолчав.) Чего ты ждешь? Нам нечего ждать… Рут теперь не скоро вернется…
З о н н е н б р у х. Рут не вернется… (Громче, трагически.) А я? А я? (Прячет лицо в ладонях.)
Б е р т а (кладет руку ему на плечо). Успокойся, успокойся. Ты, во всяком случае, ни в чем не можешь упрекнуть себя…
З а н а в е с.
Перевод В. Раковской.
Врона, директор станции защиты растений.
Хэля, ассистентка.
Сульма, лаборант.
Сульмина, его жена.
Иоанна.
Профессор.
Рудницкий.
Гарус.
Дедушка Мигач.
Старик крестьянин.
Ямрозка.
4
Пьеса написана и издана в 1955 году.
Премьера пьесы — 30 сентября 1955 года, Краков, Театр имени Ю. Словацкого, режиссер Карбовский. 8 октября 1955 года состоялась премьера «Посещения» в Варшаве, в театре «Камеральны», режиссер М. Выжиковский.
Пулторачка.
Клысь.
Брожек.
Брожкова, его жена.
Морговяк.
Яжина.
Гнат.
Ясек.
Крестьяне, крестьянки.
Место действия — деревня в Центральной Польше, недалеко от уездного города, где-то между Лодзью и Познанью.
Время — май 1952 года.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Бывшая помещичья усадьба, ныне опытная станция Института защиты растений, одна из немногих в стране. Канцелярия директора — комната на первом этаже. Посредине широкая двустворчатая дверь, открытая настежь, за ней видна вторая комната — лаборатория с соответствующим оборудованием, сосудами, пробирками и пр. На дальнем плане окно, сквозь которое видны деревья парка. В правой стене канцелярии дверь в прихожую центрального входа. Слева окно, открытое в парк.
По бокам двустворчатой двери по две пилястры с ионическими капителями. Над этой и правой дверями лепные плафоны и супрапорты [2] . В правом углу камин, немного потрескавшийся, над ним хорошая копия одного из голландских мастеров — натюрморт с овощами.
На этом фоне предметы обычной канцелярии с лабораторным уклоном. На стенах яркие наглядные пособия и плакаты, изображающие сельскохозяйственных вредителей, в том числе колорадского жука. Яркое солнечное утро. С у л ь м а в синем рабочем халате сидит за столом в лаборатории и молча растирает что-то в фарфоровой ступке. С у л ь м и н а убирает канцелярию, время от времени останавливается и посматривает на мужа.
2
Лепные украшения над входом.
С у л ь м и н а (после паузы). Директор-то сегодня
С у л ь м а (неохотно). А я знаю? Наверно, придет.
С у л ь м и н а. Так ему же надо ехать в Познань.
Сульма не отвечает.
(После паузы, вытряхивая окурки из пепельницы в корзину для бумаги.) Ну и надымили вчера: куда ни глянь — одни окурки… И как это люди могут языком молоть в таком дыму, даже света божьего не видать!
С у л ь м а. Не твоего ума дело. Есть о чем, вот и говорят.
С у л ь м и н а. Не мое, конечно, не мое. (Наблюдает за Сульмой. После паузы.) Зато ты со вчерашнего дня вроде немой, рот раскрываешь точно из милости, да и то отбрехнешься так, что впору обходить тебя подальше.
Сульма молчит, усердно растирает.
(Подходит к Сульме, дергает его за рукав.) Послушай-ка, Кароль, тебя словно кто укусил, а?
С у л ь м а. А тебе что? Делать нечего, что ли? Взялась считать, сколько раз я рот раскрою.
С у л ь м и н а. Я-то не считаю, только гляжу — чужим ты стал, Кароль. Где тебя вчера вечером носило? Даже не знаю, когда вернулся. И ночью не спал, ворочался в кровати… уснуть не мог…
С у л ь м а. Душно было, вот и не спал. (Со злостью.) И вообще некогда мне с тобой разговаривать.
С у л ь м и н а. Положим, дело не в этом. Ничего, как тебя прижмет, так сам скажешь, еще и совета попросишь.
С у л ь м а. Совета? Да от тебя толку — что от козла молока.
Справа в сенях слышны шаги.
Собирайся, директор идет.
С у л ь м и н а. А ты не пугай, не черт он. (Собирает ведро, тряпки, уходит.)
Входит Р у д н и ц к и й. Это мужчина лет сорока, бывший партизан.
Р у д н и ц к и й. Добрый день.
С у л ь м а. А, это вы? Я думал, директор. Здравствуйте.
Р у д н и ц к и й. Я по вашу душу, Сульма.
С у л ь м а (недружелюбно). Видите же, я занят.
Р у д н и ц к и й. Оторвитесь ненадолго, дело простое, да и я тоже тороплюсь. Я насчет клуба, в воскресенье будет собрание по поводу новой конституции. Проводим мы «Крестьянская взаимопомощь».
С у л ь м а. Так клуб всегда открыт, в любой час.
Р у д н и ц к и й. Знаю, но надо подготовить, прибрать получше. Понимаете, торжественней надо, — конституция ведь! Потому и хотим здесь, в усадьбе, а не в нашем деревенском клубе.
С у л ь м а. Надо — подготовим. Пришлите только пару ребят табуретки таскать.
Р у д н и ц к и й. Троих пришлю. И еще одно дело: надо, чтобы вы, Сульма, выступили на этом собрании.
С у л ь м а (испуганно). Я?
Р у д н и ц к и й. Будут, конечно, к другие ораторы, но и вам хорошо бы сказать… Сами понимаете, общенародная дискуссия о конституции, которую скоро утвердит сейм…
С у л ь м а. Понимать-то понимаю… Только…
Р у д н и ц к и й. Э, «только»… Не отговаривайтесь! Сказать несколько слов сумеете. Что мы разве вас не слышали? Помаленьку, помаленьку — и втянетесь. Еще какой политик из вас выйдет, ого-го!