Петербургские арабески
Шрифт:
Будили их в два часа ночи.
— Нью-Иорк-то немецкий мы и прозевали! — досадовал один.
— Сколько деньжищ встратили, а главный момент продрыхли! — жаловался другой, протирая глаза.
«Под маской все чины равны»
Среди новогодних покупок — елочных игрушек и прочего — может оказаться и маска. Надев ее, мы сразу же становимся другими — как в волшебной сказке. А кто не хочет хоть раз в году прикоснуться к волшебству — к его радостным и безобидным сторонам, разумеется? На юге устраивают карнавалы, где преображения происходят на улицах с шествиями,
Время для маскарадов начиналось в конце декабря, когда с наступлением Рождества заканчивался многодневный пост и начинались рождественские празднества, переходящие затем в новогодние.
Маскарад пришел к нам в XVIII веке из Европы. В молодой столице среди ее молодого (и не очень молодого) населения эти веселые собрания с переодеваниями, танцами, забавными интригами и приключениями собирали большое количество желающих хоть ненадолго побыть таким, каким представляешь себя в тайных мечтах. «Диана в обществе могла оказаться Венерой в маскараде».
В галантном XVIII веке самые дерзкие мечты могли стать реальностью. Попасть «в случай», «в счастье» — не раз это начиналось с маскарадных встреч, интриг. Как сказал позже Лермонтов:
Под маской все чины равны. У маски ни души, ни званья нет, есть тело. И если маскою черты утаены, То маску с чувств снимают смело.Отправляясь на маскарад, надевали одежду, характерную для задуманного образа (а не такую, по которой можно было догадаться о твоем социальном положении, звании). Маской закрывалась верхняя часть лица, и оставался открытым рот — для улыбок, гримасок, дарения поцелуев и остроумных бесед.
Приехавший на маскарад становился просто «маской» — обращавшейся на «ты» и принимавшей такое обращение. «Маска, я тебя знаю», — с этой фразы часто начинались приключения, имевшие разную продолжительность и последствия. Не здесь ли рождалась артистичность наших бабушек и дедушек, затем передававшаяся и становившаяся частью национального характера и даже облика (что замечали навещавшие время от времени Петербург иностранцы)?
Особенно процветали маскарады в эпоху правления женщин. Любившая костюмированные балы императрица Елизавета Петровна устраивала их в большом зале деревянного Зимнего дворца, построенного ею между Мойкой и Малой Морской улицей.
Костюмированный бал. Литография И. и Н. Вдовичевых
Ввести маскарадную стихию в организованное русло и получить от нее пользу для казны пыталась Дирекция императорских театров. К Рождеству и Новому году снимались для маскарадов лучшие залы столицы. Дирекция заботилась об украшении зала, хорошем оркестре и прочих удобствах. Вход на такое маскарадное собрание стоил 1 рубль. Желающие могли воспользоваться коллекцией маскарадных костюмов дирекции — за плату, разумеется.
Особенно известны и многолюдны были маскарады в
Популярны были маскарады и в других местах. Вспомним у Лермонтова: «Ведь нынче праздники и, верно, маскерад у Энгельгардта…» Маскарадные страсти, описанные поэтом, который и сам попадал в маскарадные приключения, оказались нешуточными… Может быть, это только вымысел? Но вот, существуют воспоминания о великосветской дуэли на шпагах в одной из отдаленных маскарадных комнат дома Чичерина-Косиковского. Слава богу, обошлось без жертв…
В эпоху 1860-х годов, когда властителями дум стали публицисты, провозгласившие приоритет продукции сапожника перед сочинениями A.C. Пушкина, романтический ореол маскарадов померк. Но затем он снова возгорался, привлекал к себе и очаровывал. Это было на рубеже XIX и XX веков, в предвоенные годы и во время, обозначенное появлением фильма «Карнавальная ночь».
Наши бабушки и дедушки любили повеселиться и, что самое главное, умели быть активными участниками веселий и сами играли придуманную для себя роль.
При свете елочных огней
Юбилейные торжества отличаются от происходящих в обычное, не юбилейное время. Это относится и к встрече Нового года. Нам еще памятны новогодние празднества, которыми открывался юбилейный для нашего города 2003 год. Зрелища, связанные с близким трехсотлетием Петербурга, были многочисленны и разнообразны. Для интереса и сравнения вспомним о праздновании другого Нового года, при встрече которого кроме традиционных звучали поздравления по случаю приближающегося 200-летия со дня основания Петербурга…
Перенесемся на сто с небольшим лет назад. Когда городом управлял не губернатор и даже не мэр, а городской голова, стоявший во главе и городской думы (представительного собрания), и городской управы (исполнительных органов). В новогоднюю ночь 1903 года верховным распорядителем был П.И. Лелянов. Его превосходительство Павел Иванович мог в ту ночь похвалиться тем, что он дал городу к его двухсотлетию. Во-первых, это была городская железная дорога (конка). Во-вторых, телефон. В-третьих, он соединил Пески (Суворовский проспект) с Невским проспектом. И, наконец, закончил строительство Троицкого моста. Правда, по нему еще нельзя было ездить, так как не была завершена дамба на Петербургской стороне, но отрапортовать о постройке моста уже было можно.
Однако в новогоднее время больше веселились, чем думали о заботах прошлых и будущих. Отправимся и мы в прекрасный зимний вечер на новогоднюю елку, устроенную «Обществом любителей бега на коньках» — в Юсуповский сад, что на Садовой улице. Здесь собралась огромная масса не только конькобежцев, но и просто зрителей — как внутри садовой ограды, так и вне ее. С обширной зимней террасы все хорошо видно.
Посреди широкого пруда возвышается гигантская зеленая ель. Она украшена сотнями разноцветных электрических фонариков и золотой звездой на самой верхушке. В разных концах сада вспыхивают бенгальские огни, освещающие фантастическим светом заснеженные берега и заиндевевшие деревья. Луна своими серебристыми лучами освещает красивый зимний пейзаж.