Петербургские женщины XVIII века

Первушина Елена

Также он бережно сохранял талант своей жены Елизаве Васильевны Херасковой, урожденной Нероновой. Она, по словам поэта И. И. Дмитриева, «умела пленить нашего поэта своею любезностию, которую она сохранила до самой смерти, и талантом своим в поэзии». С 1760-х гг. Елизавета Васильевна, подписывавшая свои произведения инициалами Е. Х., выступала в печати как автор стихов и как переводчица. Многие современники с похвалой отзывались о ее сочинениях. Так, Н. И. Новиков писал: «Слог ее чист, текущ, приятен и заключает в себе особливые красоты». В этом легко убедиться, прочитав ее стихотворение «Надежда».

М. М. Ческий. Портрет писателя Михаила Матвеевича Хераскова

О дар! великий дар, от Бога данный нам, Надежда, ты нага век плачевный услаждаешь; Сколь много за тебя мы должны небесам! Ты всех печалей нас и горестей лишаешь. Гонимый, страждущий на свете человек, Который осужден терпеть беды, напасти, Надеждой усладя мучтельный свой век, С терпеньем ждет своей премены лютой части. Иной жестокою болезнью отягчен, Котора не дает на час ему покою. Надеждой льстится он, что будет облегчен, И, тем ласкаяся, не мучится тоскою. Влюбись в несклонную, любовник слезы льет, В

награду за любовь суровость зрит всечасно; Надежда в горести отраду подает И льстится тем, что он страдает не напрасно. Невольник, что на смерть жестоку осужден, В темнице и в цепях кончины ожидает: Надеждой льстяся, он, что будет свобожден, Мучительны часы сей мыслью услаждает. Все наши горести и лютую напасть Надеждою одной мы только уменьшаем; Над сердцем и душой она имеет власть, Мы ею горести и скуку отвращаем. 1761 г.

* * *

Рассуждая о судьбе женщин-поэтесс, критик Иван Киреевский писал в 1834 году на страницах одесского альманаха «Подарок бедным»: «…давно ли с этим словом Писательница соединялись самые неприятные понятия: пальцы в чернилах, педантство в уме и типография в сердце!.. А теперь название Литератора стало уже не странностью, но украшением женщины: оно во мнении общественном подымает ее в другую сферу, отличную от обыкновенной, так, что воображение наше создает вокруг нее другое небо, другой воздух, и ярче, и тепле, чем ваш Одесский, впрочем, я говорю здесь только о новом поколении и частию о среднем: в старом поколении, которое привыкло видеть в женщине полуигрушку, предрассудок против писательниц еще во всей силе. Он задавил, может быть, не один талант, обещавший новую красоту нашей литературе и, может быть, новую славу, — кто знает? Вследствие этого предрассудка большая часть наших дам-поэтов пишет мало и либо совсем не печатает, либо печатает без имени. Исключений не много».

Кто же были те поэтессы, которые на рубеже веков, сумели так изменить взгляды на роль женщины в литературе?

Назову три имени.

Анна Петровна Бунина родилась и выросла в селе Урусово Ряжского уезда Рязанской губернии. Начала писать стихи в 13 лет. В 1802 году, когда ей исполнилось 28, она переселилась в Санкт-Петербург к своему брату, морскому офицеру. В столице Анна начала изучать французский, немецкий и английский языки, русскую литературу, а также физику и математику.

В 1809 году вышел ее первый сборник «Неопытная муза», после чего Бунина была избрана почетным членом «Беседы любителей русского слова» — литературного объединения, возглавляемого А. С. Шишковым. Она сделала сокращенный перевод «Правил поэзии» Ш. Бате и стихотворный перевод первой части «Поэтического искусства» Н. Буало, а также драмы «Агарь в пустыне» С.-Ф. Жанлис. Позже вышел сборник «Сельские вечера».

Карамзин считал, что «ни одна женщина не писала у нас так сильно, как Бунина», с похвалой отзывался о ее стихах Державин. «Какая сильная, живая поэзия!» — восхищался Кюхельбекер. Позже ученый-филолог и издатель Николай Иванович Греч высказывал мнение, что Анна Бунина «занимает отличное место в числе современных ей писателей и первое между писательницами России».

В «Неопытной музе» она в сатирических стихах «Разговор между мною и женщинами» так изображает трудности, с которыми сталкивается женщина-поэтесса.

Женщины: Сестрица-душенька, какая радость нам! Ты стихотворица! на оды, притчи, сказки Различны у тебя готовы краски, И верно, ближе ты по сердцу к похвалам. Мужчины ж, милая… Ах, боже упаси! Язык — как острый нож! В Париже, в Лондоне, — не только на Руси, — Везде равны! заладят то ж да то ж: Одни ругательства, — и все страдают дамы! Ждем мадригалов мы, — читаем эпиграммы. От братцев, муженьков, от батюшков, сынков Не жди похвальных слов. Давно хотелось нам своей певицы! Поешь ли ты? Скажи иль да, иль нет. Я : Да, да, голубушки-сестрицы! Хвала всевышнему! пою уже пять лет. Женщины: А что пропела ты в те годы? Признаться, русскому не все мы учены, А русские писанья мудрены, Да, правда, нет на них теперь и моды. Я : Пою природы я красы, Рогами месяц в воду ставлю, Счисляю капельки росы, Восход светила славлю, Лелею паствы по лугам, Даю свирели пастушкам, Подругам их цветы вплетаю в косы, Как лен светловолосы; Велю, схватясь рука с рукой, Бежать на пляску им с прыжками, И резвыми ногами Не смять травинки ни одной. Вздвигаю до небес скалы кремнисты, Сажаю древеса ветвисты, Чтоб старца в летни дни Покоить в их тени. Ловлю по розам мотыльков крылатых, Созвав певцов пернатых, Сама томлюся я В согласной трели соловья. Иль вдруг, коням раскинув гриву, Велю восточный ветр перестигать, До облак прах копытами взметать. Рисую класами венчанну ниву, Что, вид от солнечных лучей Прияв морей, Из злата растопленных, Колышется, рябит, блестит, Глаза слепит, Готовят наградить оратаев смиренных. Природы красотой Глас робкий укрепляя свой, Вдруг делаюсь смелее! Женщины : Эге! какая ахинея! Да слова мы про нас не видим тут… Что пользы песни нам такие принесут? На что твоих скотов, комолых и с рогами? Не нам ходить на паству за стадами. Итак, певица ты зверей! Изрядно!.. но когда на ту ступила ногу, Иди в берлогу, Скитайся средь полей, И всуе не тягчи столицы. Я : Нет, милые сестрицы! Пою я также и людей. Женщины : Похвально! но кого и как ты величала? Я: Подчас я подвиги мужей вспевала, В кровавый что вступая бой, За веру и царя живот скончали свой, И, гулом ратное сотрясши поле, Несла под лавром их оттоле, Кропя слезой. Подчас, от горести и стонов Прейдя к блюстителям законов, Весельем полня дух, Под их эгидою беспечно отдыхала. Подчас, к пиитам я вперяя слух, Пред громкой лирой их колена преклоняла. Подчас, Почтением влекома, Я пела физика,

химиста, астронома. Женщины: И тут ни слова нет про нас! Вот подлинно услуга! Так что же нам в тебе? На что ты нам? На что училась ты стихам? Тебе чтоб брать из своего все круга, А ты пустилася хвалить мужчин! Как будто бы похвал их стоит пол один! Изменница! Сама размысли зрело, Твое ли это дело! Иль нет у них хвалителей своих? Иль добродетелей в нас меньше, чем у них! Я : Все правда, милые! вы их не ниже, Но, ах! Мужчины, а не вы присутствуют в судах, При авторских венках, И слава авторска у них в руках, А всякий сам к себе невольно ближе. 1812 г.

Потомками рода Буниных были Иван Андреевич Бунин, гордившийся родством с Анной Буниной, и Анна Ахматова, назвавшая Анну Бунину первой русской поэтессой.

Александра Петровна Мурзина происходила из бедной дворянской семьи. В декабре 1798 и апреле 1799 года она подносила императору и императрице Марии Федоровне свои оды и получала за них «награждение». Позже Александра Петровна посвятила оду восшествию на престол Александра I. В 1803 году она обратилась к графу Н. П. Шереметеву со стихами, посвященными безвременной кончине его жены П. И. Шереметевой (Жемчуговой), а в 1807 году поднесла ему «от благодарного сердца» рукописный сборник «Мои упражнении во время досугов, или Разные сочинения в стихах». Единственное ее печатное издание, сборник «Распускающаяся роза, или Разные сочинения в стихах и прозе», вышло в 1799 году.

В стихотворении «Любовь» она описывает это чувство не как страсть мужчины и женщины, а как стихию космических масштабов, дантовскую «любовь, что движет солнце и светила».

Любовь, владычица вселенной! Тобою дух мой упоенной, Тобою только он живет, Тобой дыханье бережет. Твои я чту всегда законы — Им нет препятства, ни препоны К себе вселенну привлекать И божеством себя являть. Причина ты, и ты начало; Все, все бы без тебя увяло, Порядок в мире, связь вещей; Ты цель всему; душа людей! На что я взор ни обращаю, Во всем лишь связь любви встречаю. Одна ты только миру строй, Гармония живет тобой. Тобою движутся все чувства, Губя притворные искусства, К тебе летит сердечный вздох И сладкий чувствует восторг. Тобой мы бога обретаем, К нему без страха прибегаем, И видим в благости его Конец блаженства своего. Но власти кто твоей страшится, Того природа зреть стыдится; Тот лютый для тебя тиран. Злодей — бездушный истукан. Жить сердцу льзя ль без наслажденья, Уму — в оковах заблужденья? Твой жар один его живит, Во тьме свет истинный родит. Тобою дышит добродетель, На то есть истина свидетель. Порок бежит от глаз твоих, Скрываясь в гнусностях своих. Твоя столь сила совершенна, Когда бы адская геенна Узрела прелести твои, Сомкнула б челюсти свои. 1799 г.

Анна Волкова родилась в Петербурге, опубликовала ряд стихотворений в журналах. В 1807 году вышел ее сборник «Стихотворения девицы Волковой», а в 1812 году — «Арфа стихогласная». Анна Алексеевна была избрана почетным членом «Беседы русского слова» вместе с Анной Буниной и Екатериной Урусовой. В благодарность она посвятила «Беседе» такие строки:

Среди Петрополя Афины Восстали в наши времена; Раскинуться, как райски крины, Наук готовы семена. Полночных стран жестоки хлады В душах не потушают жар: Где солнце есть, там без преграды Растет высокий мудрых дар. Но где же солнце теплотою, Где, на каких брегах Скамандр Пред нашей хвалится Невою, Коль наше солнце Александр? На росском днесь Парнасе зрится Отверстый музам новый храм, Пред ними в тишине курится Наук изящных фимиам. Там жертву чисту совершает Мужей отличнейших собор, Светильник разума сияет, Яснеет там душевный взор. Словесность русская любезна Средь их беседы председит, Чиста, приятна и полезна, Минуты сладкие дарит. Лиются токи Иппокрены, Там бьют ключи Кастальских вод. В сем храме юноши и жены Бессмертия вкушают плод. Не так, как гордые масоны, Что нас нескромными зовут, Беседы наши за препоны В таинственных работах чтут, Пол женский слабым почитают Не только телом, но умом; А здесь пииты дозволяют Нам так же действовать пером; На тихие ума забавы Они нам право здесь дают И нас с собой к жилищу славы Стезей цветущею ведут. Красы языка исчисляя, Даруют мыслям новый свет, Ошибки слога исправляя, Живят воображенья цвет. О вы! наукой знамениты, Вожди к парнасским высотам, Почтенны росские пииты, Дав пищу новую сердцам, Путь наш к Парнасу освещайте Небесным знания огнем И силу духа подкрепляйте, Да в трудном поприще своем, Из чувств своих венцы сплетая, Души признательность явим И, вам в усердьи подражая, Дань слову русскому дадим. 1794 г.

Разумеется, женщинам-поэтессам помогла прославиться сложившаяся в начале XIX века мода на сентиментализм и романтизм, уделявшая большое внимание человеческим чувствам, в частности чувствам женщины. Но это уже другая история…

История одного эксперимента

В XVIII веке среди просвещенных английских аристократов были весьма популярны эксперименты по воспитанию идеальных жен.

Например, писатель Томас Дэй, взяв с приюте двенадцатилетнюю девочку и назвав ее Сабриной, решил воспитать в ней стойкость и неприхотливость, совершено необходимые в семейной жизни. Он капал ей на руку расплавленным сургучом, стрелял по ее юбкам из заряженных порохом пистолетов, но девочка не желала воспитываться — она пугалась и визжала. Разочарованный Дэй отправил ее в пансион, назначив щедрое содержание. Через три года она вышла замуж за его приятеля Джона Бикнелла. В 1778 году Томас наконец нашел подходящую супругу — некую Эстер Мильнер, которая ради него согласилась забросить игру на клавесине и не нанимать служанок.