Петрушка на балу
Шрифт:
Сергей прошел вдоль стены к стулу, достал из сумки несколько книг и аккуратно выложил на сиденье.
– Спасибо, возвращаю.
Брови педагогини приподнялись.
– Уже прочли? Похвально… И как впечатление?
Сергей пожал плечами.
– Про Голейзовского – интересно. «Сочинение танца» Захарова – местами дельно, а в основном лабуда. А сборник классических балетных либретто… простите, полная бредятина. Накропать такое можно лишь после лоботомии, причем левой ногой.
Прямая
– Нахал вы, Сережа, потрясающий. Но даже, нахал, вроде бы, должен понять, что писалось это не для журнала «Новый мир», а для балетных спектаклей.
– В том-то и беда, Татьяна Андреевна. Зачем эту лабуду танцевать, ума не приложу.
– Возможно, Сергей, вам недостает знаний, опыта и, пардон, наработанного вкуса.
Макаров улыбнулся.
– Коли так, дело поправимое: учусь я быстро. Но возможно, Татьяна Андреевна, и другое: взгляд у вас замыленный. Две сотни лет ваша балетная секта блюдет свои ритуалы, не отвечая на главный вопрос: какого черта ЭТО надо танцевать? Что именно в ЭТОМ указывает на неизбежность танца?
Щеки педагогини порозовели.
– «Указывает на неизбежность танца», – передразнила она. – Сами придумали?
– Ага. Дарю.
Положив тетрадь на подоконник, педагогиня с царственным видом приблизилась.
– Переубедить вас я вряд ли сумею. Думаю, физики должны заниматься физикой.
– Интересная мысль, я запишу. – Сергей церемонно вручил ей книги. – Присядем на минутку, Татьяна Андреевна.
– Сережа, у меня нет времени вести с вами полемику. К тому же она малопродуктивна.
– Как знать. Прошу вас, Татьяна Андреевна, присядьте.
Взглянув на свои часики, педагогиня опустилась на стул.
– Разве что на минутку.
– От вас зависит. – Сергей оседлал соседний стул. – Почему вы не дали девочке шанс? Как вам не стыдно?
Педагогиня выдержала паузу, затем сказала:
– Напрасно я позволила вам приходить. Вы преступаете все границы.
– Лишь те, которые не признаю. Если повторите, что я нахал, это будет неизобретательно.
– И все же рискну повториться. Вы испытываете мое терпение.
Сергей кивнул.
– Вполне сознательно. У вас имеется выбор: устроить истерику да выгнать меня взашей или честно себя спросить: «Как могла я не дать девчонке шанс?» Что предпочтете, мадам?
Покраснев от гнева, педагогиня хлопнула себя по колену… и рассмеялась.
– Кем доводится вам эта коза?
– Сестрой моего друга. Возьмите ее, Татьяна Андреевна: она ваше чудное мгновение.
– Ну как же, она гимнастикой занималась! Поймите, Сережа: девочка опоздала. Ей не догнать ровесниц.
Сергей протестующе качнул головой.
– Вы недооцениваете гимнастику. Во-первых,
Педагогиня резко поднялась.
– А если не нагонит? Какую травму это ей нанесет! И что тогда мне с ней делать? Сережа, я не могу рисковать.
Макаров покачал головой.
– Никакого риска. План таков: разрешите ей присутствовать на ваших занятиях. Пусть перенимает и упражняется дома. Дайте ей срок, скажем, полгода. Не нагонит – до свидания, нагонит – вы ее берете. В чем тут риск?
Подумав, педагогиня вздохнула.
– Прете как танк.
Сергей кивнул.
– Но я танк свой, не вражеский.
Татьяна Андреевна вновь рассмеялась.
– Ладно, пусть придет в понедельник. К двенадцати. Посмотрим на вашу гимнастику. Но пока я ничего не обещаю.
С этим известием Макаров спустился в вестибюль. Узнав о результате переговоров, Ольга аж глаза вылупила.
– Макаров, ты ее уболтал?.. С ума сойти!
– Не уболтал, а убедил, – поправил Сергей. – Придется нам с тобой утереть им нос. Будешь моим троянским конем в классическом балете. Вали домой.
Ольга задыхалась от переполнявших ее чувств.
– Макаров, ну ты ваще… даже не знаю…
– Вали домой. Мне тут еще порисовать надо.
Ольга пылко пожала ему руку обеими ладошками и метнулась к выходу. Пасмурный октябрьский день заиграл вдруг многоцветьем красок. Даже проезжающие мимо автобусы будто улыбались стеклами.
Дома Ольга с нетерпением дожидалась брата. Стоило Валентину переступить порог квартиры – девочка выскочила в прихожую.
– Нормалек! – сообщила она. – В понедельник у меня просмотр!
Валентин снял куртку.
– Что за просмотр?
– В балетном училище, – пояснила Ольга торжествующе. – Татьяна Андреевна велела к двенадцати. Ништяк, отпрошусь в школе.
Валентин недоверчиво уставился на сестру.
– Как тебе удалось?
– Долго рассказывать, – отмахнулась Ольга. – Скажу тебе вот что. Если Макаров уведет у тебя Катьку, не переживай. Потом я у Катьки уведу Макарова. Железно, Валь.
Брат смотрел на нее, что называется, опупев.
* * *
– Допустим, ты сестра продюсера, – почесал переносицу Хомяков – Почему тогда твоя фамилия не Ляшенко, а Круглова? От разных отцов, что ли?
Сидящая в кресле Ольга расправила бант на шее.
– Круглова я по мужу, Виталик. Запиши себе в блокнот.
– Во, блин… – В голосе капитана милиции прозвучало то ли разочарование, то ли облегчение. – Значит, ты замужем?
– В разводе. Дважды. Причем второй раз фамилию не меняла.
Хомяков встал, прошелся по холлу и язвительно произнес: