Пианист. Осенняя песнь
Шрифт:
— И где теперь?
— В цветочном магазине… Мы с подругой вместе и работаем, и квартиру снимаем. Вдвоем дешевле выходит. — Тоня сказала все, что хотела. Чтобы не было потом как с Петей. Что есть — то есть, хотят — принимают, хотят — выгоняют. Ей все равно.
Она настроилась на возмущение Ксении Николаевны, ждала его, но мама Кирилла молчала. Тоня приняла и это. Значит, так уйдет, без выяснений.
— Что же это я у вас все сижу и сижу? Спасибо вам за чай. Мне домой пора давно. — Она хотела встать, но Ксения
— Постой… Может, и ты вместе со Славиком у нас поживешь? Не все ли равно, где снимать? А у нас комната свободна. Денег я много не спрошу, а вот помощь мне нужна. Кирюша не справляется, и дома его нет подолгу.
— Так ведь и я работаю. — Тоня так удивилась, что не сразу начала отказываться.
— Но не каждый день, в смену?
— Да, в смену.
— Мы бы и выходные поделили. — Кирилл стоял в дверях, и Тоне уже никак было не уйти. Она снова села, оглядела кухню, встретилась глазами с Кириллом.
— Я не знаю…
— Что вас смущает, Антонина Васильевна? Вы беспокоились, как тут Славик один будет, но если вместе, то это беспокойство само собой отпадает. Тогда что еще?
— Баловной он!
— Так это хорошо, — усмехнулся Кирилл, — мальчик и должен быть баловным. Тихони не такие способные.
— Это правда. Кирюша в детстве такое мне устраивал! — махнула рукой Ксения Николаевна. — Я из кабинетов завучей не вылезала, учился хорошо, а дневник весь был красной ручкой замечаниями исписан. Что в простой школе, что в музыкальной…
— Так это вы с отцом меня на музыку запихали, а я, может, в спорт хотел, — отшутился Кирилл. Он стоял прислонясь к косяку, скрестив руки на груди.
“Только закончил университет, а выглядит старше своих лет. Рано ответственность за мать на его плечи легла”, — мысленно пожалела Тоня.
— Он и теперь в спортзал ходит, занимается, — похвалила сына Ксения Николаевна, — вон какой вырос…
Кирилл смутился, покраснел, и Тоня вдруг поняла, что нравится ему!
— Кирюш, покажи Антонине комнату, — подытожила Ксения Николаевна, она явно от своего отступать не собиралась, — а потом такси вызови и вместе с ней поезжай, проводишь и на той же машине возвращайся, чтобы я не волновалась. А ты, Тоня, подумай — для всех это лучший вариант. В первую очередь для Славика.
Глава 9
Мила проснулась от шума, что-то звякнуло громко, даже через наушники слышно. Мила сдвинула их, приподнялась, спросила шепотом:
— Тонь! Это ты?
— Я, я… Ой, стул задела, стол толкнула, как пьяная! — зашептала подруга в ответ. — Но я не пила.
— А времени сколько?
— Очень поздно уже. Наверно, больше часа ночи, сейчас посмотрю. Полвторого. — Тоня осторожно подобралась к кровати Славика, отодвинула ширму. — Ну как он тут, не разболелся?
— Вроде нет. Сопливился, но без температуры.
— Не
— Нет. Нос заложен.
— Значит, опять все спустится в горло, как обычно у него осенью.
Тоня вернулась к Миле, присела на кровать, видно было, что хочет рассказать важное.
— Ну что концерт, понравилось? — спросила Мила.
— Не особо, — призналась Тоня. — Это тебе не Лиманский. Ой, прости, все забываю, что нельзя его поминать всуе.
— Почему нельзя? Можно.
— Ты не любишь… Опять его слушала?
— Да!
— Где он сейчас?
— В Монако. Там зал на улице, я беспокоюсь. Не лето же. Вдруг холодно?
— А ты погоду посмотри, что там.
— Я смотрела. — Мила отодвинула ноутбук в сторону, села рядом с Тоней. — А где ты так поздно была? — В вопросе сквозило удивление. Тоня не имела привычки болтаться по ночам. Мила, сколько жила с ней вместе, ни одного серьезного увлечения, чтобы с отношениями, припомнить не могла. Единственный свет в окне — Славик.
— Меня Кирилл в гости пригласил, — гордо сообщила Тоня. — Нет, ну ты чего? — обиделась она на изумленный взгляд Милы. — А что ты так смотришь? Думаешь, я уже и не могу с парнем? Могу. И, наверно, я нравлюсь Киру. Только не про это! Я даже не знаю, как сказать…
— Да уж скажи как есть. — Мила приготовилась услышать романтическую историю с традиционным коечным завершением. Хоть и долго держалась Тоня, а вот случилось, значит.
— Кирилл — это тот высокий, светловолосый, на спортсмена похож. Из Дома культуры он.
— Что у тебя с ним было?
— Да ничего не было! Вообще ничего. Просто чай пили. Он с мамой живет, она почти слепая, так жалко! Не старая еще, но выглядит как старушка.
— Жалко, да, он вроде парень неплохой, как же он справляется?
— Он хороший, — горячо воскликнула Тоня, забыв, что надо шепотом. — Ему тяжело, да. И вот… его мама пригласила меня идти к ним жить вместе со Славиком. У них там комната свободная, инструмент есть. Кирилл говорит, Славке заниматься надо каждый день, а то не примут в школу эту московскую. Как ее там…
— ЦМШ, — подсказала Мила.
— Точно! Славка нот не знает. А без нот этих не примут. Остальное все у него получается, так Кирилл сказал, а ноты учить надо. Он обещал натаскать Славика к весне.
Тоня так увлеклась, что и не обратила внимания на молчание Милы. А та не отвечала.
Голову опустила, разглядывала руки. Она всегда так делала, если была расстроена.
— Мил, ты чего? Я же не на Северный полюс еду. И свою часть я все равно за квартиру платить продолжу, ну что ты? — Тоня обхватила Милу за плечи. — Мы же подруги, столько вместе уже всего перемололи, перетерли. Я рядом останусь, и работа у нас общая. — И совсем другим тоном, еле слышно: — Я сама боюсь… вдруг все плохо выйдет, вдруг он приставать начнет.