Пик Гамлета
Шрифт:
Он задумался.
Ему нравилось его имя - одно из немногих самых старых русских имен, которые существуют сегодня в России. Но он прожил с этим именем всю свою прежнюю жизнь. А сейчас он хотел подвести под этой жизнью черту. Он не тот, кем считал себя столько лет. Он не собирается отдавать себя-настоящего, который сам решает, как ему жить. И свое настоящее имя он тоже даст себе сам.
– Во всяких интернетных разговорах, - сказал он, - я известен как "Конго". Никто из тех, кто знаком со мной лично, этого не знает. Но это имя нравится мне больше официального.
– Оно что-то
– спросила Ксанти серьезно.
– Да, - сказал Конго, - хотя это только довольно неясная ассоциация... Был такой польско-английский писатель - Джозеф Конрад...
– он посмотрел на Ксанти; она кивнула, - у него есть книга о том, как белый торговец приехал в Центральную Африку, чтобы выменивать на всякие безделушки слоновую кость у диких племен. Но потом безделушки кончились, а кость - еще нет. Тогда этот торговец стал лидером каких-то местных, и начал войну за то, что не мог выменять. Он нашел что-то в этом месте и в самом себе и оказалось, что все совсем не так, как он думал. Оно ему понравилось, это место. Странное, жутковатое место, где можно узнать много нового о себе... Конрад не написал точно, где это происходило. Но можно догадаться, что этот человек плыл от побережья в джунгли по реке Конго.
Несколько секунд оба молчали.
Потом Ксанти сказала:
– Хорошо, Конго... - кивнула, и пошла в душ.
Было по-прежнему пасмурно, но снег перестал.
Когда Конго засовывал чехол с лыжами в "Дефендер", то обратил внимание на его вес - вчера ему было не до того.
– Тяжелые...
Ксанти усмехнулась:
– Не самые, потому что узкие и короткие. Это лыжи для обработанной трассы. На таких, только еще потяжелее, ездят спортсмены на соревнованиях. Еще есть лыжи для необработанных склонов, они длиннее и шире, и потому еще тяжелее. Мне нравится ездить динамично и точно, а для этого нужна гладкая обработанная трасса. По необработанному склону тоже иногда прикольно ездить. Я легкая, мне не очень-то нужны для этого широкие лыжи... А в паудер я не лезу, потому что не люблю, когда снежная пыль попадает под одежду. И лыжи в нем управляются плохо. Мне нравится, когда все, что быстро едет, еще и точно управляется.
– Паудер?
– Сухой свежевыпавший снег. Лыжи в нем плывут как катер на подводных крыльях. Знаешь, почему такой катер держится на воде?
– Ну да.
– Снег может работать, как вода. Говорят, это довольно забавно. Но кроме снежной пыли и не лучшей управляемости, этот паудер еще надо найти. И обычно это будет неблизко к отелям, потому что то, что близко, быстро раскатывают. Если нравится гладкая обработанная трасса, куда проще живется...
Ночью дорогу расчистили, и "Опель" мог ехать самостоятельно.
Они обменялись телефонами, договорились, что Ксанти не будет спешить, и тронулись.
Конго сказал ей оба свои номера.
Впервые в жизни - еще ни одна леди не знала его корпоративного, никогда не отключаемого телефона.
Льда не было,
Дорога, неспеша поднимаясь, вскоре привела их в лес, где преобладали елки, а под елками лежал снег. Машины почти исчезли.
Вскоре лес расступился, и они оказались на ровной широкой площадке. Небольшое двухэтажное здание напоминало отель. Штук тридцать - сорок машин стояло перед ним. Вокруг поднимались невысокие, покрытые лесом округлые горы. Над склоном ближайшей из них от сооружения, похожего на вагон на опорах, вверх тянулись два троса. Тросы опирались на мачты, как линии электропередач. Под тросами двигались сдвоенные кресла.
Ксанти заехала на стоянку, остановилась и вылезла из машины, оглядываясь.
Конго остановился рядом, и подошел к ней.
Она обернулась к нему:
– Ты ведь ничего такого раньше не видел?
– Нет.
– Тогда немного комментариев... Кресла, которые едут на тросах - это подъемники. Просеки на склонах - это трассы. Они бывают очень разные. Это место хорошо тем, что довольно простая трасса идет с самого верха до самого низа, и от верхней до нижней станции подъемника можно ехать только по ней, не выезжая на более сложные. И есть еще одна, еще проще, с которой ты и начнешь... И как тебе?
Конго пожал плечами с несколько преувеличенным спокойствием:
– Нормально...
– Тогда подбираем тебе снаряжение, и едем наверх?
– Конечно...
Они направились к зданию, похожему на отель.
– Довольно много желающих, - сказал Конго, кивая на стоянку.
Ксанти кинула на нее быстрый взгляд.
– Да, много - для этого места. Обычно меньше. Сейчас много желающих потому, что похолодало и выпал снег. Если бы ни это обстоятельство, не было бы никого. Здесь низко, снег тает быстро... Это очень маленький район, его знают почти исключительно местные. Я стараюсь не пользоваться большими известными районами, потому что там дороже и бывает много народу... Темные очки у тебя есть?
– Нет.
– Плохо. Здесь невысоко, но воздуха над головой все равно меньше, чем внизу, и излучения он пропускает больше. А снег это излучение хорошо отражает. В горах не стоит быть на снегу без очков даже в пасмурный день. И тем более не стоит надевать дешевку. Дешевый пластик ослабляет видимый свет, а ультрафиолет пропускает. Зрачки расширяются, и глаза сильнее травмируются от ультрафиолета... Хочешь - возьмешь мои, в которых я вожу машину? Они не в розовой оправе...
Конго засмеялся:
– Возьму, спасибо. А в чем будешь ты?
– В тех, в которых катаюсь. Для этого есть специальные очки... И намажешь лицо моим кремом...
Когда она отдала ему очки и достала другие, лыжные, он получил ответ на вопрос, который стеснялся задать - почему верхняя часть ее лица менее загорелая, чем нижняя. Лыжные очки и шапка полностью закрывали верхнюю часть лица...
Ксанти извлекла из рюкзака тюбик с каким-то кремом, и протянула Конго:
– Санблок.
– В пасмурный день?