Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]
Шрифт:
И в этом он был прав, хотя и не имел ни малейшего представления, какие жуткие события последуют за этим приглашением на обед.
Позвонив своему другу-импрессарио и поболтав о новостях, Саймон спросил об Аферлице.
— Байрон Аферлиц? Один из самых энергичных продюсеров. Нечто среднее между Сэмом Голдвином и Аль-Капоне. Ты вряд ли о нем слышал — он всплыл всего лишь год назад, создал какой-то сомнительный профсоюз и убедил вступить в него служащих киностудий. Организовав точно рассчитанные по времени забастовки, заставил руководство ряда компаний
— Внезапно открыв в нем гениального продюсера?
— Да, что-то вроде. Его пытались привлечь к суду за вымогательство, но свидетели отказались от показаний. Полиция Нового Орлеана пыталась до него добраться из-за какого-то старого ограбления банка, — и снова он вышел сухим из воды. Теперь он весьма респектабелен. Поставил фильм тысяч на пятьдесят долларов, и, как ни странно, неплохой. А что он хочет от тебя? Продать ему права на биографию или убрать кого-нибудь?
— Посмотрим, — протянул Святой. Теперь, отправляясь на обед, он был настроен оптимистично.
«Дерби» на Вэйн-стрит было улучшенным вариантом знаменитого дома-шляпы на бульваре Уилшир, и оно совсем не изменилось за то время, что Святой здесь не был. Даже посетители остались такими же, с легко узнаваемыми занятиями. Актеры и актрисы, знаменитые и неизвестные, администраторы и продюсеры, писатели и режиссеры. Импресарио со своими клиентами. Сотрудники радиостудий. Врачи и юристы киностудий. Скучающие бизнесмены и заезжие знаменитости. Неизменные туристы, что пытаются казаться местными жителями и вовсю глазеющие по сторонам.
Среди этих типов Святой занимал особое положение. И туристы, и не туристы с одинаковым вниманием разглядывали его, чувствуя, что вроде бы должны знать, кто это, но не в силах вспомнить. Непринужденная элегантность и красивое смуглое лицо делали его похожим на актера романтического амплуа, только внешность у него была слишком мужественная для актера. Мужественный и мускулистый, он был воплощением самих героев такого сорта, а не исполнителей. И в отличие от актеров он не обращал внимания на любопытные взгляды и обрадовался, заметив человека, машущего ему рукой из кабинки в центре зала.
Это явно был Байрон Аферлиц, ибо внешность полностью соответствовала голосу. Он был толст, носил кольцо с бриллиантом и курил сигару — точно так и представлял его Саймон. Густые черные волосы, широкие плечи и весь облик создавали впечатление силы и напора, настоящей силы, а не того подобия, которое корчат люди, изображающие из себя крутых парней.
— Предлагаю для начала выпить, — сказал Аферлиц, коротавший ожидание за коктейлем.
— Мне «Клеопатру», — заказал Святой.
— Что это такое? — спросил Аферлиц, когда официант отошел.
— Марка хереса, одна из лучших.
Саймону показалось, в голове у Аферлица приоткрылась картотека, приняла карточку с новым словом и снова захлопнулась. На лице при этом ничего не отразилось, он все так же оценивающе разглядывал Святого.
— Хорошо, — протянул он. — Вы здорово выглядите. Я вас сразу узнал по фотографиям. Только с ними
— Что ж, я рад за вас, — мягко заметил Святой.
Рядом с ними щелкнула фотовспышка. Щурясь, Святой успел заметить удалявшегося фотографа, оглянувшегося с заискивающей улыбкой.
— Это для начала, — благодушно пояснил Аферлиц. — Мы потом наделаем уйму фотографий.
— Вы не против, — сказал Святой, — если я попрошу объяснить, к чему все это?
— Для рекламы. Вы, конечно, и так знаменитость, но немного рекламы никому не мешает. Лучший пресс-агент в городе уже занимается вами. Вам с ним нужно встретиться сегодня днем… Кстати, вам уже составлено расписание на сегодняшний вечер.
— Да? — уважительно протянул Святой.
— Да. И об этом поместили материал в колонке Луэллы Парсонс сегодня утром. Разве вы не читали?
— Видимо, я слишком увлекся всякими пустяковыми статьями о войне…
Аферлиц порылся в толстом бумажнике и достал газетную вырезку.
«Саймон Темплер — тот самый Святой — сегодня прибывает в город. Безусловно, он станет объектом пристального внимания самых красивых девушек. Только первое свидание он уже назначил Эйприл Квест в „Джиро“ сегодня вечером. Познакомились они в Йеллоустоне прошлым летом…»
— Великолепно, — восхищенно выдохнул Святой. — Вы открыли передо мной совершенно новое прошлое…
— От нее вы будете без ума. Ангельское личико. Ножки — как с картинки из «Эсквайра». И умна! Колледж кончила и даже книги читает!
— Она-то помнит о встрече в Йеллоустоне?
И тут по лицу Аферлица впервые скользнула легкая тень.
— Она будет работать. Истинно бойцовский характер. Но и вам нужно пойти навстречу. Вы ведь будете получать шесть тысяч в неделю!
— Я что-то не помню, что мы договорились об окончательной сумме. Мне было бы легче принять решение, объясни вы, чего хотите.
— Все, что я хочу, — чтобы вы оставались сами собой.
— Здесь какой-то подвох, — возразил Саймон. — Я ведь так и делаю, причем совершенно бесплатно.
— Да, но здесь другое дело.
Объяснения пришлось прервать — подошел официант принять заказ. Покончив с ним, Аферлиц, опершись на локти, подался вперед.
— Это гениальная идея, ничего подобного в кино еще не было, — без лишней скромности заявил он. — Снято множество плохих фильмов о нынешних знаменитостях — Эдиссоне, Аль-Капоне и тому подобное. Только в этих фильмах было нечто неестественное. Не могу смотреть я на Спенсера Треси и думать, что он Эдисон, потому что я знаю — он Спенсер Треси. Не могу я видеть, как Тайрон Пауэр строит Панамский канал или египетские пирамиды, или что-то еще. И когда герцог Виндзорский покинул Букингемский дворец, меня вдруг осенило. Пусть сыграет себя в фильме про свою жизнь! Это выглядело бы очень естественно! Я написал об этом Сэму Голдвину — в то время я делал бизнес в Чикаго, — но он был слишком глуп, чтобы оценить перспективу такой идеи. Вы можете поверить?