Пилигримы
Шрифт:
– Не понимаю, - признал минут через пять. Ива обозначила бровями вопрос. – Не понимаю, что давит на психику.
Санитарка торопливо кивнула и осторожно наклонилась вперед, рассматривая песочные холмики:
– Мы ведь туда не полезем?
Лично мне бы хотелось – вопреки, чтобы разобраться и закрыть гештальт. Но функция в кое веке проявилась легким запретом – не ходи оператор, не надо. Почти дружеский посыл с железными нотками. И я отчего-то верю древней.
Махнул рукой вдоль берега:
– Разменяем пару-тройку сотенок. –
Ну что могу сказать – самые бесполезные две сотни метров. Вид один и тот же – песок, разбитая плитка и откос, перепаханный ударом. Единственные отличия – клочки иссохшей желтовато-серой травы, что уцелели неким чудом. Кстати да – почему они уцелели?
Вопросу потребен ответ. Я приблизился к склону – клочок травы ничем не примечателен. Вот только рядом, присыпанный землей, скалится надтреснутый череп. Кого-то размазало по насыпи. Крепло подозрение, что катастрофу пережили немногие. Хотя «плодитесь и размножайтесь» никто не отменял и делать выводы о численности населения местной зоны рановато.
– Бедолага, - прокомментировала Ива.
– Жалеешь кости?
Девушка не ответила. Да мне и не надобно. Отвлекаться, пока взбираюсь к брусчатке, не стану. Берег я увидел, пора присмотреться к перспективе, что открывалась за дорожным перевалом.
А перспектива посредственная. Тротуар убегал вниз, отсекая типовые домики, и сливался с парковочной площадкой, на которой ржавели остовы. Остатки стен по периметру, с заваленными островерхими крышами, обозначили ряд мелких лавок, если верить клочкам вывески. Далее темнел кусок магистрали, рытвины поля и отдельные груды развалин. Проходимость средняя, но для Марты сойдет – городской черты достигнет на минимуме гео-усилий.
Окраинам уделил особое внимание. Строения – те, что уцелели – солидные, без трущобных нагромождений. За дальностью расстояния деталей не оценить, но общие впечатления от населенного пункта балансировали в переделах благоустроенности. Навскидку – отсеченный зоной кусок принадлежал крупному полису из числа активно развивающихся, пока катастрофа не поставила жирную точку.
– Что думаешь?
– покосился на Иву.
– Места выглядят богато. – Она прищурилась. – А богатые места пустыми не бывают.
– Дрожь?
– Дрожь.
Вечное пастбище для старожилов. А мы тут понаехали. Лады, темпы продвижения снизим и пойдем с осторожностью. Приглядываясь, принюхиваясь.
– Слышишь?
– вздрогнула медик.
Со стороны города донеслось несколько щелчков, что резко контрастировали с привычными шорохами. Самое стремное - принадлежность звуков я определить не смог. Похожи на акустику от ударов кнута, но более механическую. Да и кварталы скрадывают эхом.
– Выстрелы? – Ива ощутимо напряглась.
– Маловероятно, - ответил уклончиво. Хрен пойми что, хрен пойми где, хрен пойми как, если вкратце. Главное – у нас на пути. – Хочешь совет?
Ива искренне
– Стреляй первой.
– Не смешно, - набычилась она.
– Знаю.
И мы пошагали в обратный путь. Метров через 50 наткнулись на поисковую команду, и Крыса радостно продемонстрировала синий пластиковый тазик. Считаю, день задался. Замес вздохнул и глянул немного виновато – мол пытался воспрепятствовать, но тазик есть тазик.
– Еще два дома и назад, - приказал мимоходом.- Услышите что-то подозрительное, сразу назад.
– Командир? – Умник мгновенно подобрался. Щит блеснул легким отсветом.
– Гипотетически, - выдал ему новое слово.
– Понял. – Они свернули на подъездную дорожку. К крыльцу подступили уже не столь радостно, а с нервами. Вот и правильно, обносить бесхозное лучше из расчета появления непрошенных гостей или сюрпризов, что притаились на показной заброшке. Все любят синие тазики – они вроде краеугольного камня вселенной.
Я помотал головой, отгоняя образ. Неужто расслабился? Рука Ивы крепче стиснула эфес – дивчина неправильно интерпретировала меланхоличный образ командира. А я тем временем придержал шаг – со стороны лагеря донесся равномерный стук. Удивительно, правда?
– Чтобы, значится, долго не искать, - выдал я задумчиво. – Уважаю.
– Так мы затем и проверили, - оглянулась девушка. – Пусто в округе.
Я посмотрел, и медик смутилась:
– Но Шест смелый, согласна.
Вот только колотила Фрау – мастерила подобие распорки, а тощий лупал глазами и пытался подобрать слова. Кулинар деловито отряхнула руки и подергала крепление:
– Примерно так. Воткнем меж бортов.
– Командир, клянусь, не успел, - вздрогнул тощий, едва я выглянул во внутренний дворик.
Кивнув, я поколупал остатки краски на дверном косяке.
– Почти не слышно, - торопливо вмешалась Ива.
На пороге тоже можно сбить пару комочков грязи – весомо и молча.
– Вот и пиздец, - не логично подвел итог тощий.
Фрау почти защитилась – вернее, успела блокировать первый удар, что я отметил и зачел, но затем ей прилетело доской. Бил по рукам, что так славно умели готовить. Бремя руководства – оно такое, зачастую херовое.
– Требуются объяснения?
– спросил, отступая.
– Мы палили костер, - нарушил тишину Шест, пока Ива, смерив меня грозным взглядом, метнулась к кулинару. – Кто хотел - увидел.
– Прям уверен? – заинтересовался я. – Прям точно, сука, уверен?
Тощий, к моему великому сожалению, не вытянул – отступил. Я кивнул:
– С распоркой мысль дельная. Но мы в зоне потенциального риска с минимумом информации о вероятных угрозах.
– Я поняла, командир.
– Бледная Фрау выпрямилась и перестала растирать руки, которые уже осмотрела санитарка. Пару синяков я оставил, но не более. Когда учили меня, руки тупо ломали.