Пилигримы
Шрифт:
Истерически хохотнул тощий, оседая вдоль стенки. Согласен - героическая оборона завершилась чутка не штатно. Но мы учимся и вот теперь знаем, что крабы не переносят большого огня, рожденного адхарой.
– Бойтесь! – Крыса погрозила пустоте Малютой. – Смена №7!
Одобряю и за истерику не сочту. Но надо делать дело:
– Ива, статус.
Доклад занял 15 секунд. Если вкратце - нас немного пожевали, а Замес лишился мизинца на правой руке. И еще эскулап категорически и резко настояла на антисептической обработке, чем немного
– Точно, Марта!
– опомнился тощий и убыл следом.
– Рюкзак, - кашлянул я. – Адхары.
Красноречие, да. Продвинутый навык слово-отделения. Фрау сползала на площадку выше, куда я в экстазе зашвырнул груз, и вернулась:
– Целехонек.
Вот и славно. Было у меня подозрение, что оставь мы искры в телеге, сильно бы не досчитались запасов. Не верю крабам, подозрительные, сука, твари. И хорошо наводятся на био - лучше, чем сухостой Хомо Сапиенс.
– Командир! – окликнула от телеги Ива. Голос недобрый, пора выходить.
Оскальзываясь на фиолетово-черных потрохах и хрустя кусками тел, выбрался под открытое небо. А воздух-то сладок. Только сейчас понял, что в подъезде от вони можно впасть в анафилактический шок. И запах не трупный, нет - просто чужой.
Метрах в десяти от телеги стояли двое аборигенов, точнее аборигенок. Они слегка расчехлили одежонку и стали видны общие контуры, как и чумазые лица. Дамочки на любителя – жизнь не слишком их щадила, выковав образы суровых тертых бродяг. Одна из незнакомок, демонстративно закинув шмалабой на плечо, сплюнула и спросила:
– Вы че творите, дебилы?
– Командир?
– чересчур спокойно спросил Шест, отлипая от борта Марты.
Чего-то я недопонимаю. И это сраное ощущение уже становится привычным. Но мне положено реагировать.
– А зачем нам две? – задал наводящий вопрос.
– Так одна может сломаться, - буркнула копавшаяся в грузе Ива.
Вы когда-нибудь наблюдали вербальный шок? А я его испытал. Не поленился, уточнил:
– Ива?
– Жжешь подруга, - раздался довольный голос Крысы. Мелкая пинками расщипала дверной проем.
Я заинтересованно посмотрел на дуло шмалабоя, что неуверенно перебирало смену как цели. Хозяйка оружия выглядела искренне удивленной. И задала ожидаемый вопрос:
– Вы че?
– Так я не понял.
– Тощий нахмурился. – Мне кидаться или нет?
Лады, накал достигнут, можно перейти к конструктивному, пока смертушка не разгулялась. Хотя злобное нутро и требовало, признаю.
– Выдыхайте, - попросил вежливо. – В чем суть претензий?
– Нулевые, - вторая незнакомка подергала напарницу за рукав. Удивительное суждение, учитывая количество трупов на дороге. А яркие искры био - прям на загляденье. Но как уже понял, нулевые не всегда звучит обидно.
– Пилигримы что ль? – туземка опустила шмалабой и ощутимо сбавила напряжение. – Сто лет не видала…
–
– Давно, ага.
– Она покивала. – Предлагаю найти спокойное место и перетереть. Там и био поделим.
– А-ха… - Тощий подавился воздухом. Я заинтересованно покосился.
А Замес вовремя пресек эмоциональный монолог Крысы. Конфликт от нас не убежит, но сперва надо понять местные расклады. Время для прямого контакта – тут, как говорится, прям в жилу. Едва наметил приоритет и приоритет случился.
Био собирали долго, что наполнило души легкой радостью. Каждый крабе поделился искрой, что статистически переплюнуло Ферму в разы. Местные поделились тарой – вроде блистерных лент, где каждое углубление фиксировалось колпачком. Конструкция с виду нехитрая, но технологически незнакомая. Упрощая – хрен я видел такую ранее.
Пока бойцы заканчивали ворошить тела, незнакомки сползали в проулок, из которого их выдавил сухостой. Я молча пристроился в кильватер, на что получил мрачный взгляд и хмурое молчание. Без комментариев. Пусть воспринимают как хотят, мне не жалко. И автомат под рукой. Если что, на оружие девчата смотрели необъяснимо равнодушно, чем полностью соответствовали общему зональному менталитету, который лично мне по-прежнему нихера не понятен.
В проулке обнаружилась типичная картина вселенского нежданчика – люди шли, враги накинулись и все пошло по жопе. Несколько подстреленных крабов привалились у цокольного пролома, где застыл сумрак и виднелись изгибы ржавых труб. Могу покляться, подвальчик глубокий – веяло оттуда нечто эдакое - безграничное и горькое. Чуть ближе лежал подранный труп – скрюченное женское тело в багровой кляксе. Походу, нам светит немного феминизма, судя по составу пришлой команды. Так-то без разницы – умирают все одинаково.
Туземки деловито и скупо забрали у покойницы памятную мелочовку и оружие. Затем оттащили в небольшой закуток под живописно сложенными плитами и привалили кусками шифера. Молча, почти безэмоционально.
Сурово постояли рядом с импровизированной могилой. Хотя подозреваю, в силу их образа, любая движуха выйдет суровой. Прощание не затянулось - чуть меньше минуты на внутренние монологи, о которых только гадать. Затем одна из женщин достала кусочек угля и размашисто нарисовала на плите подле могилы крест с удлиненным нижним хвостиком. Подписала «Борис».
Я кашлянул. На меня немедля ощерились:
– Прояви уважение, сука.
А на плите по-прежнему написано «Борис».
– Вы потеряли Бориса? – спросил ровно.
– Ты издеваешься? – дамочка со шмалабоем вновь напряглась. Резкие и дерзкие, прям любопытно, на чем замешан посыл.
Ее напарница сменила суровость на зачаточный укор:
– Нулевые же. Не кипятись. – Посмотрела на меня: - Да, мы потеряли Бориса.
– Бывает, - кивнул и убыл к расположению смены. Вникать не стану, а то чет в висках стучит.