Пионовый фонарь
Шрифт:
– До чего же вы рады, наверное...
– проговорил Хакуодо.
– Хорошо, давайте так и сделаем, - согласился Коскэ.
– Я незаметно последую за вами, матушка... Он достал из-за пазухи сверток с деньгами, с благодарностью положил перед физиогномистом, попрощался и вышел следом за матерью. Дойдя незаметно до ворот "Симоцукэя", он подождал, пока не вышел посланный за покупками слуга, и попросил служанку показать покои О-Риэ. Мать уже ждала его.
– Входи, входи!
– воскликнула она.
– Сядь здесь, ближе ко мне. Дай поглядеть на тебя... Какой ты стал, просто чудо! У меня все перед глазами твое лицо, когда ты был ребенком, а теперь ты стал так похож на отца! Просто красавец... Что отец, жив ли еще? При нем ли ты сейчас?
– В соседних
– осторожно спросил Коскэ.
– Никого. Я здесь недавно, но уже знаю, что днем все уходят за покупками и гулять... Возвращаются только под вечер, а сейчас прислуга и та, наверное, спит.
– В таком случае, разрешите рассказать все по порядку... Вы расстались с отцом из-за его пьяного буйства в феврале, а одиннадцатого апреля он уже погиб жалкой смертью - его зарубили в квартале Хонго, перед лавкой оружейника Фудзимурая...
– И все его пьянство, - горестно сказала О-Риэ.
– Много я из-за него настрадалась... и все же ни за что не разошлась бы с ним, ведь ты был тогда такой маленький, мне было так жалко тебя! Но старший брат был человеком очень строгих правил. Заявил, что не позволит мне жить с таким негодяем, не разрешит мне любить мерзавца, которого господин выгнал за пьянство со службы... Он насильно и бесцеремонно разлучил меня с твоим отцом. Я же нигде и никогда его не забывала... Кто же воспитал тебя, когда отца не стало?
– Меня взял на воспитание некий господин Ясубэй, поручитель отца. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, он рассказал мне, как погиб отец, и тогда я решил: пусть я теперь стал простолюдином, но я сын самурая и должен отомстить убийце. Я задумал поступить в услужение к какому-нибудь самураю и научиться у него искусству владеть мечом. Волею судьбы пятого марта прошлого года я стал слугой в доме хатамото на Усигомэ. Моего господина звали Иидзима Хэйдзаэмон, и он служил дежурным начальником охраны в покоях сёгуна. Он полюбил меня, как родного сына, и я, рассказав ему о себе и о своем замысле, попросил научить меня искусству фехтования. Мой господин неустанно обучал меня, иногда даже по ночам, невзирая на утомление после дежурства. Благодаря его стараниям я неожиданно для себя даже диплом получил...
– Подумать только...
– прошептала О-Риэ.
– А в доме господина, - продолжал Коскэ, - была одна служанка по имени О-Куни. Ее привела с собой супруга господина, госпожа Миякэ с Суйдобаты. Когда госпожа скончалась, господин приблизил эту служанку к себе, и она стала его наложницей. Эта О-Куни вступила в позорную связь с соседом, Миянобэ Гэндзиро, и они задумали извести господина.. Господин был мастером в воинских искусствах, убить его было не так-то просто, поэтому прелюбодеи решили утопить его, заманив на рыбную ловлю. Случилось так, что я подслушал их замысел. Мне пришло в голову тайно прикончить Гэндзиро и О-Куни и так спасти жизнь своему хозяину и благодетелю. Вечером третьего августа прошлого года я прокрался с пикой в сад и... смертельно ранил в бок господина, приняв его за Гэндзиро.
– Как же это ты?
– ахнула О-Риэ.
– Я чуть ума не лишился от страха... Господин сошел в сад и тайно покаялся передо мной. Оказалось, что это он убил тогда моего отца. Это случилось восемнадцать лет назад, когда его звали Хэйтаро и он не был еще главою своего рода. Рассказал он, что давно уже мечтал позволить мне отомстить, но боялся, как бы меня не объявили преступником. В тот вечер, однако, заподозрив, что я собираюсь разделаться с прелюбодеями, он счел случай подходящим и подставил себя под мой удар вместо Гэндзиро. Он передал мне свое завещание и приказал поступать так, как в нем указано, посоветовавшись с господином Аикавой, моим приемным отцом. "Считай, что ты отомстил за отца, - так он сказал, - и помни, что месть местью, а благодеяние благодеянием. Помни, что я остаюсь твоим господином в трех существованиях, и восстанови род Иидзимы". Затем он приказал мне немедленно уйти, и я побежал, к тестю на Суйдобату. Мы вскрыли завещание и прочли, что господин собирался пробраться в дом, вызвать Гэндзиро на бой и
Еще в завещании говорилось, что О-Куни и Гэндзиро сбегут в Мураками, а потому я должен, чтобы отомстить за господина, последовать туда за ними. Я договорился с тестем и пустился в погоню. Я изъездил Этиго вдоль и поперек, расспрашивал всех, но найти негодяев мне не удалось. Расспрашивал я и о вас, матушка, и тоже тщетно... Подумать только, вернуться в Эдо всего на несколько дней, чтобы помянуть господина, и встретить здесь вас! Вот неожиданность!..
Пораженная услышанным, О-Риэ сказала, понизив голос:
– Да, это поистине неожиданность!.. Знаешь ли ты, что эти твои О-Куни и Гэндзиро скрываются в моем доме? Вот ведь судьба моя несчастная!..
Невероятно!.. Мне было двадцать шесть лет, когда я разошлась с твоим отцом и вернулась на родину в Мураками. Тут старший брат стал настаивать, чтобы я снова вышла замуж, и надо же было случиться так, что я стала женой галантерейщика Хиногутия Гобэя, который приносил товары к нам на дом... Он был вдовец, у него был сын, тринадцатилетний Городзабуро, и восьмилетняя дочь О-Куни. У этой О-Куни еще в детстве был скверный характер, из-за нее в доме постоянно происходили ссоры, поэтому, как только ей исполнилось одиннадцать, мы отправили ее на житье в Эдо, служанкой в дом хатамото Миякэ на Суйдобате...
Мерзкая девка сообщила только, что перешла со своей госпожой на жительство в Усигомэ, и больше ни одного письма не прислала... Подумай только, когда ей написали о смерти отца, моего мужа Гобэя, она не только не приехала на похороны, но даже не ответила ничего! Понятия у нее не было о верности дочернему долгу. Городзабуро был очень зол на нее... Потом по некоторым причинам мы покинули Этиго и переехали жить в Сугивару, что в провинции Уцуномия. Там на имя Городзабуро открыли мы галантерейную лавку, и с тех пор прошло уже семь лет... И вдруг как снег на голову является она к нам, эта самая О-Куни, вместе со своим Гэндзиро. "Я, говорит, перешла с госпожой в один самурайский дом на Усигомэ и там по молодости вступила в недозволительную связь с господином Гэндзиро. Его за это изгнали из отчего дома, он из-за меня пострадал, ему теперь негде голову приклонить. Мы поступили опрометчиво, но все же разрешите укрыться у вас..." Ни словом не обмолвилась, что они убийцы; Гэндзиро, мол, живет у нас в Уцуномии потому, что она чувствует себя перед ним виноватой... И вот, пожалуйста, получила я от Городзабуро деньги, приехала в Эдо посмотреть столицу и вдруг встречаю тебя и узнаю о них такую вещь!..
– Значит, О-Куни и Гэндзиро в Уцуномии, - проговорил Коскэ. Жаль, не знал я, что они так близко. Исходил Этиго и Ното и вернулся ни с чем... Матушка, прошу вас, помогите мне отомстить врагам и восстановить род моего господина!
– Непременно помогу, - сказала О-Риэ.
– Я, не мешкая, возвращаюсь в Уцуномию, и ты едешь со мной. Да, но как быть со слугой? Он может услышать и все разболтать... Чего доброго, спугнет негодяев...
– Она подумала. Лучше мы сделаем так. Я выеду завтра рано утром, ты поедешь следом, но скрытно, как шел за мной сегодня. В пути мы с тобой незнакомы, разговаривать не будем. Когда же доедем до Сугивары, я отправлю слугу вперед и мы с тобой сговоримся о знаках и прочем. Согласен?
– Спасибо, матушка, - сказал Коскэ.
– Так и сделаем. Тогда я поспешу домой.
Представляю, как обрадуется тесть, когда я расскажу ему!.. Значит, завтра рано утром я буду ждать у ворот этого дома. Да, матушка, я давеча совсем забыл сказать вам... Господин мой отдал меня в наследники Аикаве Сингобэю, и теперь у меня родился сын. Очень хотелось показать вам первого вашего внука, да ничего не поделаешь, раз такая спешка... Покажу вам потом, когда исполню свой долг.
– Поздравляю тебя от души, - сказала О-Риэ.
– Радость-то какая! Мне тоже очень хочется полюбоваться первым внучком... Но это потом, а сейчас мне хочется, чтобы ты скорее наказал Гэндзиро и О-Куни... Ничего, вот приедем в Уцуномию, я помогу тебе отомстить!