Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII
Шрифт:
— Слушаю, мой фюрер.
Водитель марширует к двери.
Щедрые чаевые розданы. Прислуга склоняется в почтительных поклонах. Странная пара, надменно подняв головы, проходит через парадные двери. Шпики растерянно топчутся на месте, пытаются подойти, но черное лицо оборачивается к ним, и они покорно застывают на месте.
Квадратное лицо широкоплечего в шляпе. Он растерян.
— Ну, обознался… Обознался, ребята…
— Тебе жена никогда не говорила, что ты идиот? — дружно шипят три его товарища. —
Столик в парижском кафе. На диване из красной кожи мужчины: один в светлом дешевом костюме, второй в темном и дорогом. Две пары ботинок — рабочих и щегольских. Между собеседниками лежат два совершенно одинаковых толстых пакета, завернутых в одинаковую бумагу.
Голос Сергея:
— Когда следующая встреча?
Приятный голос Роя, по-барски картавя, отвечает:
— Ровно через месяц. Здесь. В это же время.
Рука Роя опускается. Ее находит рука Сергея и передает небольшой плотно набитый темный конверт.
— Сколько?
— Две.
— Благодарю. Я ухожу первым.
— Как угодно.
— Прощайте.
— Прощайте.
Рой «по ошибке» берет пакет, лежащий рядом с Сергеем, оставляя свой. Сергей придвигает его к себе.
Внутренний вид кафе. Стойка, за ней хозяин и полки со множеством бутылок. За стойкам посетители пьют аперитив. Из глубины к выходной двери идет Рой — мужчина небольшого роста, на вид ему за пятьдесят, у него бритое морщинистое лицо, его надменное выражение не соответствует скромности костюма.
От другого столика к выходу из кафе идет молодая женщина. Это — Альдона.
Парижский парк. Весна. Нежная зелень. Первые цветы. Сергей сидит на скамейке в тихой аллее. Подходят Альдона, Ганс и Курт.
— Ну, как дела?
Все трое смущены. Молча разводят руками.
— Опять упустили?!
— Опять…
— Ну, ребята, это уж безобразие!
Альдона вспыхивает.
— Никакого безобразия, Сергей! Это же не Берлин, а Париж. Народа — тьма! Подумай сам, мы не можем держать его за руку! Стараемся держать наблюдение так, чтобы он этого не заметил, но…
Пауза.
— Да-а, — недовольно тянет Сергей. — Второй раз…
— Сергей, а почему он не берет такси? — хмуро спрашивает Ганс.
— Черт его знает, почему… Боится подставного. Думает, что за такси следить легче. Опять выстрелили в воздух! Теперь придется ждать еще месяц!
Служебный кабинет статс-секретаря фон Зиттарта. Фон Зиттарт с ледяной вежливостью молодому секретарю:
— Пожалуйста, позовите из отдела шифров господина барона фон Голльбах-Остенфельзена.
Молодой человек отвечает с легким поклоном:
— Сию минуту, господин статс-секретарь.
Тот же кабинет. Входит барон. Фон Зиттарт поднимается навстречу, отводит его на середину комнаты и тихо говорит:
— Здравствуйте,
— Здравствуйте, Роберт. Пока все хорошо. Они стараются раскрыть меня, но я удачно ухожу от наблюдения. Для них я по-прежнему типографский рабочий!
— Зачем им нужны ваша фамилия и адрес?
— Вероятно, чтобы крепче взять за горло.
— Гм… Может, они захотят снизить плату?
— Маловероятно. Они платят точно и в срок.
— Может быть, ищут возможности для какого-то шантажа?
— Не похоже, Роберт. Они безупречно вежливы и предупредительны. Чтобы не смущать меня, они назначили связистом какого-то графа, из-за долгов попавшего к ним в лапы. Граф — светский человек, с ним приятно работать.
— Его назначение — жест деликатного понимания и заботы, не так ли?
Светлый небольшой зал. Деловая обстановка. Молодые Мужчины в штатском. У них офицерская выправка. Они за отдельными столиками работают с бумагами. Входит седой толстяк в штатском. Все встают. Седой подходит к одному из столиков. Молодой человек встает и вытягивается по стойке «смирно».
— Почта обработана, герр инженер Горст?
— Так точно, мой фюрер.
— Вся?
— Никак нет. Не готовы сообщения из Сибири, мой фюрер, и Румынский филиал задерживает информацию.
Небрежное:
— Ну, румыны… Обработанные материалы не задерживайте! Немедленно сдайте их в сейфы гауптшарфюреру Шерер!
— Слушаю, мой фюрер!
Седой идет дальше вдоль ряда столиков. С соседнего столика молодой человек говорит шепотом Горсту:
— Идешь на свидание с нашей прелестной Дорис?
— Черт бы ее взял, бешеную псину!
Инженер Горст нервно поправляет галстук и прическу, делает приветливое лицо, подмигивает товарищу и, собрав папки со стола, спешит между столиков к небольшой стальной двери, около которой, расставив ноги, вытянулись как изваяния два эсэсовца с пистолетами на поясе.
Окованная стальными листами камера. Множество сейфов с выдвижными стальными ящиками. Около них, расставив ноги, стоит неподвижно гауптшарфюрер Дорис Шерер.
— Разрешите войти? Стол номер 43. Сдаю документы.
— Ленинград?
— Да, мой фюрер.
— Что означает ваша улыбка, герр инженер Горст? Я вызываю у вас веселое настроение?
— Я… Извините, мой фюрер… Вчера вы сами сделали замечание, что…
— Вчера кончилось в двадцать четыре часа. Идите.
— Я…
— Идите!
Гостиная в квартире Дорис. Входят Дорис в форме СС и с пистолетом у пояса и Сергей в модном костюме.
Дорис снимает пояс с портупеей и пистолетом.
— Фу, наконец-то можно сбросить эту сбрую!