Пираты с озера Меларен
Шрифт:
— Барахло для баб, — пробормотал он, продолжая стоять на месте.
В одном сундуке была плотно упакована блестящая медная утварь: подсвечники, кастрюли и сковородки, другой же был до отказа набит шелком и шерстью ярких цветов.
— Ну, и что дальше? — грозно спросил Бартолин.
Торговец покосился на него и ничего не сказал, отступил чуть назад к стене дома, где стояли Филлип и Эммануель. Вокруг сундуков столпились деревенские женщины и девушки, они вытягивали шеи, пытаясь разглядеть
Но у Бартолина не было никакого желания ждать, он считал, что с этим нужно покончить как можно быстрее и заняться лошадью.
«Продавать бабам всякую ерунду — занятие не из солидных», — подумал он.
— Ты бы хоть поднял и показал какой-нибудь товар, — сказал он в сторону торговца, — неужто ты думаешь, что все эти цацки продадутся сами по себе? Не желаете ли купить что-нибудь? — обратился он к собравшимся с язвительной вежливостью, — ну, скажем, подвязки или кастрюли?
Ответом ему был взрыв хохота. Глаза Бартолина метали молнии.
— Так ведь каждый порядочный продавец предлагает товар покупателю, — прошипел он.
— Вот как, — сказал шпагоглотатель, — и ты для этого, конечно, самый подходящий человек?
Народ снова захохотал, а довольный Эммануель потирал руки. Ведь теперь все были настроены против Бартолина, и это сыграет свою роль, когда начнут торговать лошадь.
Торговец, видно, не собирался подходить к сундукам, и Бартолин досадовал, что стоит возле них один.
— Это, разрази меня гром, странная манера торговать, — презрительно заметил он и подался назад, к тому месту, где стояли мужчины. И Силас про себя согласился с ним, он никогда еще не видал торговца, который бы не расхваливал до хрипоты свой товар.
— Он всегда так делает, — прошептал Хромой Годик.
Но женщины одна за другой стали неуверенно подходить к сундукам, а торговец демонстративно повернулся к ним спиной и стал беседовать с Филлипом. Анину тоже потянуло к набитым товарами сундукам. Силасу, сидевшему на дереве, было видно, как она первая протянула руку и пощупала уложенные один на другой отрезы тканей. Ее примеру последовала Тереза, пожилая жена Эммануеля, которая все время держалась возле этой незнакомой женщины.
Силас понял — торговец знает, что делает. Не прошло и минуты, как все женщины стали лихорадочно рыться в сундуках, каждая старалась ухватить что-нибудь получше, то и дело две из них тянули каждая к себе один и тот же передник, бросая друг на друга гневные взгляды, потом обе отпускали его и хватали что-нибудь другое. Они выбирали, прикладывали к себе и швыряли назад, не теряя надежды выбрать самое лучшее. Страх, что другие опередят, заставлял их руки работать в этой
Они все хватали и примеряли, не думая о том, что за это надо платить, что они бедные женщины из бедной деревни. Дело дошло чуть ли не до драки, в ход были пущены не только языки, но и локти.
Мужчины стояли поодаль и озабоченно переминались с ноги на ногу, глядя на ошалевших женщин. В полном ужасе они представляли себе, как посевное зерно, домашняя птица и прочее, необходимое в хозяйстве, окажутся в просторной повозке торговца, ну разве что за лошадь выручат столько, что хватит и на эти безделушки.
Лишь одна женщина не делала попытки протолкнуться к сундукам — вдова Юанна. Даже самая красивая материя не могла соблазнить ее на покупку. Без всякой надежды стояла она в стороне, беспрестанно перебирая руками шаль, накинутую на плечи. Силас сравнил ее со своей матерью, и ему стало стыдно, хотя сейчас она была одета пристойно, как другие женщины. Она могла себе позволить купить то, что хотела, и покупала. Силас виновато покосился на Хромого Годика.
К толпе медленным шагом приближался охотник на нутрий.
Все были заняты происходившим возле сундуков, и никто кроме Силаса не заметил рослого человека в меховой шапке. Он подошел к стоявшей поодаль от толпы Юанне и встал рядом с ней. Юанна не повернула головы и не подала виду, что заметила его. Они стояли почти что под ногами Силаса.
— Что же ты ничего не покупаешь? — спросил насмешливо Арон, отлично зная ее положение.
Юанна вскинула голову и не ответила.
— Неужто тебе тут ничего не понравилось, ничего из этого не надо?
— Сам хорошо знаешь, что надо, — отрезала Юанна.
— Почему же ты тогда ничего не покупаешь?
— Платить нечем.
— А у других есть чем?
— Это их дело. Я ничего не куплю.
Арон улыбаясь украдкой смотрел на нее. А Силас пожалел, что выпил те четыре яйца, ведь они были у нее не лишние.
— Даже ни кусочка тесьмы?
Силас затаил дыхание и покосился на Годика. Тот сильно покраснел: на что он склоняет ее?
— Нет, — решительно ответила она.
— Ты можешь заплатить больше других.
— Чем?
— Мехом нутрии, — многозначительно сказал охотник.
Она сверкнула на него глазами.
— И что ты хочешь взамен?
— Тебя, — ответил он напрямик.
— Я не продаюсь за тесьму, — сердито ответила она, — стыдно тебе пользоваться моей бедностью.
Она гордо отвернулась и не заметила, что охотник остался доволен ее отказом.
— А ведь это хороший мех, за него можно дорого взять, — нутрии отловлены в самое подходящее время года.