Писатели и советские вожди
Шрифт:
Регулярно общаясь с Горьким, Роллан неоднократно заводил с ним разговор о Викторе Серже. Горький обещал ему и дальше не забывать про этот вроде бы решенный вопрос. Во всяком случае, 29 июля 1935 г. он писал Роллану:
По поводу В. Серж напишу сегодня Генриху Ягоде, — он в отпуске, на Кавказе. Он предлагал Вам выслать Сержа из Союза и вручить Вам его рукопись, — очевидно это нужно сделать.
В тот же день Горький рассчитанно дипломатично написал главе НКВД Г. Г. Ягоде:
Может быть Вы, действительно, найдете возможным выгнать Кибальчича из Союза и возвратить его рукописи ему? Я, разумеется, ничего не советую, но мне кажется, что — так или иначе — следовало бы уничтожить и этот жалкий повод для инсинуаций против Союза со стороны бездельников и негодяев, которым, к сожалению, кто-то верит [765] .
По
765
Неизвестный Горький. М., 1994. С. 191.
Такое молчание необъяснимо. Оно особенно странно со стороны Крючкова: я дважды обращался к нему со срочной просьбой, но он ничего не ответил. — (Речь шла о том, чтобы получить разрешение Сталина опубликовать полностью или частично ту беседу, текст которой был им лично просмотрен. Меня засыпали вопросами, на которые я могу обстоятельно ответить лишь на основании этого текста…) — Два дня тому назад я обратился непосредственно к Сталину.
Текст беседы со Сталиным Роллану так и не дали опубликовать…
12 сентября 1935 г. Горький сообщил Роллану:
Серж на днях будет выслан из Союза, это — решено.
2 октября Роллан на это ответил:
Вы любезно сообщили мне, что Виктора Сержа должны выслать на днях из СССР. С тех пор я не слышал ничего нового на этот счет. Надеюсь, что принятое решение не замедлит вступить в силу.
Через десять дней Горький написал Роллану, ссылаясь на Ягоду:
О. В. Серж:Генрих
766
В. Серж писал: «Премьер-министр Лаваль отказал во въездной визе во Францию, несмотря на ходатайство моих друзей. Хлопоты в Лондоне результатов не дали. Запрос в Голландии оказался напрасным. Копенгаген обещал… Затянись эти хлопоты еще на несколько недель, и я бы не выехал, мне осталось бы только ждать неминуемой смерти» (От революции к тоталитаризму. С. 389).
Виноваты в задержке, таким образом, оказывались европейские власти, а никак не направляемый Сталиным НКВД. Понятно, что включение зарубежных тормозов в части выдачи визы осуществлялось через влиятельных агентов влияния, курируемых агентурой НКВД (друзья Сержа, возможно, об этом и не догадывались). Словом, проволочки с выездом Виктора Сержа ловко множились — уж больно нежелательно было выпускать на свободу столь ценного свидетеля ликвидации партийной оппозиции в СССР, к тому же французского писателя.
Наступил уже март 1936 г., а Горький все еще напоминал влюбленному в его невестку Ягоде:
В свое время Вы сказали мне, что Серж — свободен, но не едет за границу потому, что Франция не дает ему визу. Я сообщил об этом Роллану. На днях получено письмо его жены: виза Сержу дана Бельгией, но из Союза его не выпускают, и «левые» — анархисты, троцкисты и т. д. — снова подняли шум, особенно неуместный и вредный в эти дни. Вопрос о Серже, наверное, поднимет и Мальро, который скоро явится к нам и с которым мне придется разговоры разговаривать на тему о необходимости возбуждения симпатии французских интеллигентов к Союзу. Очень прошу Вас, «сообразите эти обстоятельства» [767] .
767
Неизвестный Горький. С. 191.
В итоге В. Серж, отбывший в ссылке полный срок (три года), в апреле 1936-го был «выдворен» из СССР. Лишившись возможности уничтожить Сержа энкавэдэшники в бессильной ярости творили последние гадости. Когда В. Серж приехал из Оренбурга в Москву, никаких средств у него не было и ему пришлось продать в Москве свою библиотеку; сохранить и вывезти он решил только свои рукописи. Когда Серж с женой и двумя детьми выехал из СССР, он имел всего 10 долларов на всё про всё. На границе, что называется, в последнюю минуту
768
Армстронг М.Загадка рукописей Виктора Сержа // За рубежом. 1990. № 48. С. 22. О непрерывных попытках НКВД, начиная с 1936 г., преследовать В. Сержа за рубежом см. его воспоминания «От революции к тоталитаризму».
В Москве принадлежавшие Сержу книги появились в букинистическом отделе книжной лавки писателей. В связи с этим 25 мая 1936 г. заведующему отделом культпросветработы ЦК ВКП(б) А. С. Щербакову было направлено следующее письмо на бланке директора Института мировой литературы им. М. Горького:
Считаю своим партийным долгом сообщить следующее:
Среди иностранных книг, купленных Институтом мировой литературы в Книжной лавке Литфонда, есть книга А. Мальро «Le Temps du meris» («Годы презрения») с авторской надписью «Виктору Сержу с симпатией Андре Мальро». Фотокопии двух первых листов книги прилагаю.
Книга закончена печатанием в Париже 15 мая 1935 г., стало быть могла попасть к автору около
1 июня 1935 г., а в середине июня был конгресс…
Можно ли верить после этого автору?
769
РГАСПИ. Ф. 88. Оп. 1. Ед. хр. 585. Л. 1, 2. Впервые: Минувшее. № 24. СПб., 1998. С. 212–213.
28 мая было отправлено второе письмо:
Досылаю фотоснимки с надписями авторов известному лицу:
Люк Дюртен — книги 1918 и 1922.
А. Барбюс — книга 1925.
Ж.-Р. Блок — книга 1932.
Тр. Реми — книга 1932.
А. Пуляйль — книга 1935.
Сами надписи дат не имеют, поэтому точно сказать, когда именнобыли направлены книги невозможно.
770
Там же.
В марте 1936 г. Мальро приезжал в СССР; вместе с Бабелем и Кольцовым он посетил Горького в Тессели. Похоже, что донос Луппола (избранного в 1939 г. академиком, а в 1940 г. арестованного) на контакты ССП с Мальро не повлиял — переписка с ним продолжалась, и еще летом 1939 г. Мальро обсуждал возможность очередной поездки в Москву…
Вернемся к Парижскому конгрессу писателей — он закончился 25 июня 1935 г. принятием резолюции, состоявшей из восьми пунктов. В первом говорилось, что писатели «считают полезным продолжить деятельность, начатую конгрессом. Они основывают Международную ассоциацию писателей и для руководства ею — постоянное Международное бюро писателей для защиты культуры. Задачей постоянного Международного бюро будет сохранение и расширение связей, которые позволил установить конгресс, и руководство Международной ассоциацией писателей» [771] . Остальные пункты касались работы Международного бюро: организация в разных странах литературных переводов с контролем их качества, включая произведения, запрещенные на родине, облегчение поездок и пребывания писателей в различных странах, распространение списков рекомендуемых к изданию произведений высокого качества, создание мировой литературной премии для поддержки лучших творцов современной литературы и т. д. Седьмой пункт: «Бюро подготовит в момент, который оно найдет подходящим, второй международный конгресс писателей» и, наконец, восьмой пункт: «Бюро ассоциации, составленное из писателей различных философских, литературных и политических направлений, будет всегда готово бороться в области культуры против фашизма и против всяких других опасностей, угрожающих цивилизации» [772] .
771
Международный конгресс писателей в защиту культуры. М., 1936. С. 487.
772
Там же.С. 487–488.