Письма героев
Шрифт:
— Не повезло ребятам, — прозвучал за спиной тихий голос.
Высокий широкоплечий пулеметчик отложил лопату и смотрел как на расстрелянной позиции пушки складывают тела. Не все пережили этот бой. Пехоту потрепало. Вон, двое парней несут раненного. Еще несколько человек сами ковыляют в тыл. Лекарям и фельдшерам прибавилось работы. Вот еще одна сторона медали, неприглядный фас войны.
Иван Дмитриевич вдруг понял, что уже привык к лику смерти, уже не обращает внимания на крики и стоны раненных.
— Господи, не дай до такого опуститься, — прошептали губы.
Человеку стало страшно. Страшно не от того, что могло случиться
— На Святой земле умерли, — с этими словами пулеметчик истово перекрестился. — Господи, прими душу сынов твоих.
— Земля пухом, будь милостив, — четко произнес Никифоров и перекрестился.
Через минуту он уже распоряжался на новой позиции полковой пушки. Время в минус, пока англичане зализывают раны надо многое успеть. Очень многое.
Глава 37
Датский пролив
16 мая 1940. Кирилл.
Океан только кажется безбрежным. На самом деле даже огромные расстояния конечны. Люди пытливые и упорные натуры, они не умеют избегать драки с себе подобными. Да и не стремятся, честно говоря. А между тем гроза с оста и зюйда неумолимо приближалась. Противник тоже искал драки. Обрывки радиограмм с островных баз только подстегнули желание английского бульдога впиться клыками в горло обидчика.
Дождавшись возвращения самолетов и собрав доклады, Макаров повернул к Исландии. Обнаруженный подлодкой авианосец представлял серьезную угрозу. Следовало разобраться с ним как можно скорее. К сожалению, разведсводка дошла до рубки «Измаила» слишком поздно, мало того, несчастный авиатранспорт уходил на вест. Догонять его смысла не было, но Вадим Степанович это не знал.
Посовещавшись со штабом, адмирал решил не отзывать крейсерские патрули. Наоборот, радиопеленгаторы поисковых отрядов увеличивали шанс первыми обнаружить противника. Вадима Степановича беспокоило отсутствие каких-либо сведений о британском флоте. Лютьенсу передали распоряжение оставаться в прежнем районе. На увеличивающийся разрыв между эскадрами Макаров внимания не обратил. Видимо он переоценивал ходовые качества немецких кораблей.
Чарльз Форбс тем временем держал курс прямо на остров Сувурой. Он должен был настигнуть Лютьенса часа через четыре. Быстроходное соединение контр-адмирала Эдвардса-Коллинза запирало русских с оста. Макаров пошумел изрядно, многочисленные доклады из района Фарер элементарно складывались как дважды два.
В 13–46 палубный «Фульмар» атаковал и сбил русский гидроплан к норду от линкоров сэра Джорджа. События понеслись вскачь. Пошел обратный расчет. С палуб «Илластриеса», «Корейджеса» и «Фьюриеса» пошла на взлет ударная волна. Командовавший авианосцами контр-адмирал Лайонелл Уэльс вполне представлял себе вместимость ангаров русских тяжелых «плавучих аэродромов» и потому все поставил на первый удар. Он бросил в атаку 108 самолетов, оставив для обороны палуб только восемнадцать истребителей «Фульмар» и «Рок».
— Полный ход! Объявите боевую тревогу! — потребовал Эдвардс-Коллинз. У него появился шанс впервые с начала войны помериться калибром с противником. — Попробуем русских на зуб.
Машинные команды поднимали пар. Турбины гудели, раскручивая винты. От форштевней линкоров разбегались длинные вспененные усы.
Три линкора
Контр-адмирал держал флаг на красавце «Худе». Рядом шел новый «Лайон» с мощнейшими 406-миллиметровыми орудиями и самой современной защитой. Пожалуй, на сороковой год сильнейший корабль не только британского флота, но и всей Европы. Конкуренцию ему могли составить только достраивающиеся на Балтике «Цесаревич» и «Слава». Правда, у русских броня должна быть толще, водоизмещение больше, но в башнях те же самые девять шестнадцатидюймовых орудий.
Замыкал строй «Рипалс» типичный линейный крейсер, воплощение идей недоброй памяти адмирала Фишера. Быстроходный, сильный, но слабо бронированный. В авангарде гончими рассыпались крейсера и эсминцы. Подлодок Эдвардс-Коллинз не боялся, они не успеют выйти на курс атаки, не так-то это легко ловить в перекрестья стрельбовых автоматов быстроходные корабли.
Некоторое опасение у контр-адмирала вызывали мощные и многочисленные русские орудия. По массе залпа превосходство у Макарова. С другой стороны, русские «Измаилы» уступают три-четыре узла скорости и гораздо хуже бронированы. Тоже до-ютландский проект, запоздавшие к своей войне долгострои.
После недолгого раздумья, командующий приказал передать на «Лайон» распоряжение встать в голове колонны. Разумно подставить под удар толстокожий новый линкор и спокойно долбать Иванов тяжелыми «гринбоями».
Поплавковый «Лебедь» успел передать координаты британского флота. За минуту до гибели наблюдатель отстучал, что видит три линкора и пять крейсеров. До британского флота 150 миль. Макаров держал курс норд-вест-вест с эскадренным ходом 23 узла.
Русские «крылья гнева» сорвались с палуб почти одновременно с англичанами. Начальствующий над бригадой каперанг Державин тоже решил не шлепать ладонью, а поставил на массированный удар. На верхнем горизонте шел 41 пикировщик «Баклан» с четверть тонными ФАБами и бронебойными бомбами в три четверти тонны. Над ними закрывали небо крыльями 46 «Сапсанов».
В партере растекалась волна из пятидесяти торпедоносцев. Одномоторные бипланы «Рижанин» только выглядели неказистыми и устаревшими. В кабинах этих надежных и прочных машин сидели настоящие асы, налетавшие на учениях сотни часов.
В отличие от своего британского визиви, Державин оставил над эскадрой три эскадрильи истребителей. У него была такая возможность.
Выпустив самолеты, Макаров повернул тяжелые корабли на курс сближения. Авианосцы постепенно отставали. Для их обороны оставили только крейсера эскадренной службы «Леший», «Кощей» и эсминцы. Оба крейсера класса «Нечисть» фактически корабли ПВО с мощными и точными полуавтоматическими универсалами в 130-мм в башнях. Корабли, специально спроектированные для сопровождения авианосцев. Сейчас на практике должна была выясниться верность выкладок проектировщиков и специалистов МГШ, либо опровергнуться, если все будет очень плохо.