Письма героев
Шрифт:
— Жив чертяка! — Яков вскочил из-за стола и с распростертыми объятьями бросился к нежданному визитеру.
— И тебе привет.
— Удивил, командир. Я надеялся, но не верил, что ты вырвешься.
— Знаешь, тебя удивительно вовремя выдернули в Верден.
— Есть такое.
Розенберг открыл шкафчик и выложил на стол: сыр, колбасы, подсохший хлеб. Из-под стола были извлечены две бутылки вина.
— Давай, не стесняйся, — разговор шел на русском, — я тебе компанию составлю. Сам еще не обедал и не ужинал.
Упрашивать
— Кто командует бригадой?
— Не поверишь, я исполняю обязанности.
— Я уже понял, а что Павлюченко?
— Отказался. Дескать, пока не прояснится судьба Вилли, он свой батальон не оставит.
Рихард коротко кивнул. По его мнению, Тихон Павлюченко явно не дурак, у самого батальон, так сказать, в процессе сплачивания, боеготовность паршивая. Так что действительно лучше даже не пытаться запрыгнуть на этаж выше, а спокойно работать и ждать как ситуация прояснится. Впрочем, никто не видел Вильгельма Пика мертвым, равно как и командиров штаба. Шансы конечно мизерные, но возможно все.
— Ты сам как сумел вырваться? Перейра рассказывал, по твоему КП танки прошли как по проспекту.
— Мигель? Жив?
— Он утром пришел с отделением своей роты. Не поверишь, но приехал на твоем же служебном «Пежо». Говорит, нашел машину в низине у родника, помнишь, фланг нашей третьей роты?
— Угу. Поль выжил? Мой водитель.
— Его не нашли.
Еще одна случайная потеря, еще одна жертва этой войны. Мужчины понимающе переглянулись, счет растет с каждым днем.
— Пока я не при делах, возьму машину скататься в Мец. Посодействуешь?
— Твою машину твой ротный пригнал, тебе ей и распоряжаться. Водителя все равно нет. — Яков отвернулся к окну, — а в Мец лучше не надо. Захвачен воздушным десантом. Мы все же вовремя своих эвакуировали.
— Даже так.
В воздухе повисла звенящая тишина. Рука Рихарда замерла с надкушенным бутербродом. С того воскресенья он так и не созвонился с Ольгой. Успела ли? Должна. Женщина она умная, только кажется мягкой и податливой, внутри железный стержень.
— Твои тоже должны были уехать. Сегодня подниму списки.
Только сейчас Рихард понял, что ему показалось странным. Враг наступает, фронт прорван, а в штабе интербригады какая-то расхоложенная атмосфера, не чувствуется биения жизни, злой природной агрессии. Первое впечатление обманчиво. Оказалось, что все выглядит таким спокойным потому что пятый батальон почти в полном составе вместе со сборной солянкой разрозненных частей спешно строит укрепления на окраинах. Все заняты делом. В штабе только тыловики, не все, да комендантская рота.
Увы, Рихард хоть и надеялся на короткий отдых,
— Что у нас с противотанковыми средствами? — прозвучал сакраментальный вопрос.
Первое же совещание Бользен собрал чуть ли не через час после своего утверждения в должности. Все приглашенные легко уместились в кабинете комбрига. Мало, очень мало и командиров, и бойцов, и специалистов. А задачи уже навешиваются как на полнокровную бригаду.
Ответ никого не воодушевил. Если кратко, то все очень плохо. Впрочем, пятый батальон по испанскому опыту уже заказал тыловикам бутылки с зажигательной смесью. В ближнем бою работает. Через два дня французы обещали дать еще одну батарею «Пюто». Слабенько, но лучше, чем ничего. С полковой и дивизионной артиллерией тоже очень плохо. Все что было, осталось под Буамоном.
— Хорошо. Собираем все бутылки. Ты и ты дуете по складам и оптовикам, забираете все. А ты, — взгляд Рихарда уперся в бригадного комиссара, — берешь всех нестроевых, всех кого найдешь, готовишь смесь и разливаешь. Бензин, соляр, мыло, все что нужно знаете где найти. Коменданта подключите, если нужно.
Уже поздно вечером, слегка осатаневший Рихард молча курил в кабинете. С ним остался тоже изрядно вспотевший Яков Розенберг. Обсуждение дел дня минувшего и горестей грядущих плавно перетекло на один архи-интереснейший вопрос.
— Слушай, ты же крепко связан с нашей контрразведкой?
— Разумеется. Даже не буду отвечать вопросом на вопрос, как любят в Одессе.
— Я пока пробирался в Верден думал о политике Коминтерна. Яша, мы плотно работаем во Франции, Британии, Италии. У нас база на Кубе. Можешь не спрашивать, просто знаю, — Рихард хитро прищурился. На самом деле латиноамериканские филиалы, это секрет Полишинеля, но не все задумываются, почему вдруг много корреспонденции идет через Гавану, Мехико и Медельин.
— У нас хорошо поставлена работа в США.
— Даже остались ячейки в Германии, — продолжил Розенберг.
— Почему мы еще в 20-е свернули работу в России? Репрессии, аресты, депортации мешали, понимаю, но они даже в Италии не препятствуют подпольной работе.
— Не понимаешь?
— Нет. — Рихард откинулся на спинку стула и уставил пристальный взгляд на собеседника.
Губы комиссара тронула легкая улыбка. Яков выдержал взгляд комбрига, затем потянулся за сигаретой.
— Знаешь, Алексей, ты умный человек и очень опасный. Мало кто вообще задумывается над такими вещами.