Письма о буддийской этике
Шрифт:
«Ум выполняет две функции: наблюдение за объектами и получение впечатлений. Он имеет восемь дхарм (я пишу дхарма, потому что это слово не переводится на русский язык; оно означает или вещь, или сущность, но ни то, ни другое в точном смысле): пять, зависящих от органов чувств; шестую — внутреннее чувство; седьмую — виджняну, которая свидетельствует о них, и восьмую — алая-виджняну» (татхата в мистицизме). Шанкара по этому поводу говорит нечто, не совсем приемлемое для нашей (необуддийской) системы, об этом я расскажу особо.
Асанскрита-дхарм шесть: 1) безграничность, свободная от всех изменений; 2) прекращение страданий, достигаемое с помощью силы совершенного знания; 3) прекращение страданий, достигаемое
Асанга говорит по этому поводу: «Она не может быть названа ни существованием, ни несуществованием. Она — ни то и ни другое. Она не нарождается и не разрушается. Она не увеличивается и не уменьшается. Она — не чистота и не грязь. Такова действительная лакшана, или природа трансцендентной истины».
Чистое бытие (татхата), или небытие по отношению к материальному миру, называется также алая-виджняной в ее динамическом аспекте, когда оно сочетается с началом индивидуализации или отрицания. В тот момент, когда мы вводим чистое бытие в виджняну, или ум, мы вносим элемент индивидуализма. Алая всегда имеет различие в своем собственном сердце. (Это нечто похоже на атман, эхо, у которого есть воля к жизни и разумная воля.) «В тот момент, когда мы спускаемся от абсолютного бытия к алая-виджняне, мы получаем в дополнение к сознанию принцип пространства и в дополнение к бытию — небытие».
Дальше идет довольно сложная трактовка метафизики йогачаров; чтобы разобраться в ней, я считаю, нужно использовать еще кое-какие дополнительные материалы, и поэтому воздержимся — пока. В конечном итоге там говорится: «Татхата — это первоначало. Далее следуют алая с авидьей (авидья — это вроде бессознательной воли к жизни — Б. Д.)» Затем мы имеем эмпирические субъекты и объекты, которые растут, питая один другой. Каждый индивид имеет в себе более высокое начало, связанное с эгоистичной индивидуальностью. Индивидуальность присуща нам до тех пор, пока мы подвержены авидье. «Различия среди людей существуют благодаря силе неведения (невежество — одно из пяти отрицательных эмоций — Б. Д.) Хотя все существа одинаково обладают одними и теми же качествами, все же в зависимости от силы неведения или начала индивидуализации, действующих вечно, они варьируются в таких огромных степенях, которые превышают количество песчинок Ганга» (см.: D. Т. Suzuki. The Awakening of Faith, p. 89).
Далее говорится, что «простое присутствие Абсолюта (Бога — Б. Д.) не поведет к освобождению». Проводится различие между действием и причиной. Горючая природа дерева — это действие (присутствие причины — Б. Д.) огня; но мы должны поджечь его, иначе оно не будет гореть. Даже если присутствие Абсолюта может быть (действием) спасения, все же необходимо действие ума и добродетели. Асанга пишет: «Не стремясь к богатству и к земной любви, или к наслаждению, не вынашивая какой-либо мысли нарушить заповеди, не чувствуя себя удрученными перед лицом зла, не пробуждая какого-либо отвлечения
Нирвана — это очищение ума, его восстановление в первоначальной, или лучезарной, прозрачности. «Когда благодаря правильности отражения мы освобождаемся от всех предрассудков, возникает знание, свободное от иллюзий, которые принимают форму объектов, и оно называется маходая (великое сосредоточение — Б. Д.), величественное возвышение или освобождение». Виджнянаматра-шастра различает четыре вида нирваны.
1. Нирвана — синоним дхармакаи, чистой сущности, присутствующей во всех вещах. Этой нирваной обладает каждый чувствующий индивид, чистый и незапятнанный в его природном бытии (по-нашему — эхо Абсолюта).
2. Упадхишеша-нирвана, или то, что имеет некоторые остатки. Это состояние относительного бытия, которое хотя и свободно от всех воздействий, всех помех, все же находится в оковах материальности, вызывающей страдания и нищету.
3. Анупадхишешанирвана, или то, что не имеет остатков. Это полное освобождение от всех оков.
4. Нирвана, которая означает абсолютное просветление и имеет своим объектом принесение пользы другим, является высшим видом нирваны.
Все это по отношению к феноменальному миру есть небытие.
Несколько слов о школе мадхьямиков, поскольку взгляды этой школы о небытии ближе всего мне. Важнейшей работой по философии мадхьямиков является «Мадхьямикасутра» Нагарджуны, брахмана из Южной Индии, который, по мнению Кумарадживы, переведшего его биографию на китайский язык в 401 г. н. э., жил приблизительно в первой половине II в. н. э. Существует очень много мнений относительно его жизни на земле; некоторые придерживаются мнения, что Нагарджуна жил в I в. до н. э. По тибетским вариантам (см. документы по индийской истории, хранящиеся в архивах Далай-ламы), он прожил около 700 лет на земле (это я пишу тебе как историку, думая, что историческая сторона таких гигантов, как Нагарджуна, может тебя интересовать).
Будда называл свое этическое учение Средним (мадхьяма) Путем и отвергал две крайности: преувеличенный аскетизм и легкую мирскую жизнь. В метафизике он также осуждал всякие крайние позиции — такие, как утверждение, что все существует и что ничто не существует. «Философия мадхьямиков пытается выбрать среднее между крайним утверждением и крайним отрицанием. Нагарджуна (книгу которого на тибетском языке я показывал у себя), несомненно, является одним из величайших мыслителей Индии. Когда читаешь его работы, совершенно ясно видишь, что он гораздо глубже исследовал содержание опыта, чем субъективисты и реалисты. Он выступает иногда как скептик, иногда как мистик. Конечно, он — йог. Его скептицизм возник потому, что он осознал относительность, присущую мышлению Все же он верил в абсолютный стандарт реальности.
Мадхьямики под словом реальность понимают нечто постоянное и неизменное. Поэтому они говорят: если бы мир был реальным, то в нем не могло бы происходить никаких изменений. Совершенствование и просветление возможны в том случае, если мир подвижен и находится в состоянии постоянного становления».
Комментируя Нагарджуну, Чандракирти замечает: «Если бы все имело свое собственное самостоятельное существование, которое делает невозможным переход от одного состояния к другому, то как могла бы личность желать подняться, если бы она когда-либо этого захотела, выше и выше по лестнице существования? Мы не можем делать что-либо в мире совершенном и реальном. Поэтому он должен быть нереальным». Отсюда выходит, что настоящее, подлинная реальность, есть небытие — нирвана, где нет никакого движения.