Письма с войны

hunnyfresh

– Оу, так нечестно!

Он улыбнулся в ответ, и дети звонко засмеялись. Мальчик хотел отдать мяч Эмме, чтоб она показала еще какой-нибудь трюк, но тут из школы вышел учитель. Подойдя к детям, он заговорил так быстро, что блондинка не смогла ничего разобрать. Но, наверное, он отправил детей по домам или сказал им играть где-нибудь в другом месте, потому что после его речи ребята разбежались в разные стороны.

Эмма нахмурилась, глядя на пожилого мужчину с седеющей бородой. Голова учителя была покрыта клетчатой арафаткой. К её удивлению, он не сердился на неё или детей.

Выражение лица было доброжелательным. Здесь это было редкостью. Опираясь на трость, он кивнул вслед ученикам и пояснил:

– Derasa.

Эмма захохотала, качая головой. Домашнее задание, ну, конечно.

– Я прослежу, чтоб они сделали домашку, – заверила она.

Он кивнул и, повернувшись, пошел в школу. Эмма забралась в кузов грузовика и начала разгребать сваленные в нем сумки в поисках спутникового телефона, за которым, собственно, сюда и шла.

Вставив в него карту, она набрала номер особняка. Три длинных гудка заставили её нахмуриться. Девушка уже думала, что сейчас услышит сигнал автоответчика. Но тут в трубке дважды звякнуло, и она услышала резкий голос Реджины. Тон ясно говорил, что звонящему стоит быть лаконичным, если, конечно, он не хочет получить на орехи от сердитой мадам мэра:

– Особняк Миллсов.

Эмма усмехнулась:

– И тебе привет.

– Эмма, – напряжение в голосе пропало без следа, – извини. Члены совета названивают весь день, не переставая, а я как раз собираюсь укладывать Генри.

– Вот, блин, – девушка посмотрела на часы, мысленно подсчитывая разницу во времени. – У вас там уже вечер, ему пора спать.

– Давно, – с нажимом ответила брюнетка, и Эмма услышала, приглушенное озорное хихиканье Генри. – Как ты?

– Хорошо.

– Просто хорошо?

– Ну, кажется, какой-то пацаненок только что надрал мне задницу в футбольном соревновании.

– Ты так говоришь, как будто это сложно.

Эмма кивнула и нахмурилась, когда смысл фразы дошел до неё:

– Эй!

Реджина рассмеялась хриплым, глубоким знакомым смехом, и блондинка откинулась на бортик кузова, растворяясь в этом звуке.

– Моя очередь, мамочка! – раздался в трубке детский голос, и Эмма широко улыбнулась.

Реджина не успела ничего ответить, солдат быстро перебил её:

– Можно, мы поболтаем? Мы быстро.

В трубке послышался шорох, потом щелчок включения громкой связи, и Генри радостно крикнул ей в ухо:

– Привет!

– Тише, родной, – напомнила Реджина.

– Привет, приятель, – просияла Эмма. – Ты почему не спишь?

– Я скучаю по тебе, – ответил тот.

– Я тоже скучаю, пацан. Ты слушаешься мамочку?

–

Угу.

– Правда? – протянула блондинка. – И даже ложишься спать вовремя?

– Угу.

Девушка рассмеялась, на другом конце провода послышался бархатный смешок брюнетки.

– Ты уверен? – переспросила Реджина.

Генри хмыкнул, и Эмма представила, как он надулся, выпятив нижнюю губу.

– Я скучаю по Эмме, – повторил мальчик, и в этот раз его голос заметно задрожал.

– Эй, – успокаивающе сказала блондинка, – я знаю, приятель, но у меня есть один секрет.

– Какой?

– Иногда я могу становиться невидимой и быть одновременно в двух местах.

– Не-е-ет, – недоверчиво протянул малыш.

– Ага, – настаивал солдат. – Август стал киборгом, а я получила суперспособность, как у Невидимой Леди.

– Кто это? – спросила Реджина.

– Фантастическая четверка. Просвещайся, – насмешливо ответила Эмма, представив, как Миллс закатила глаза. – Даже когда ты меня не видишь, я всегда рядом с тобой, просто использую свою силу, чтоб оставаться невидимой.

– Не-е-ет, не правда, – всё еще сомневался Генри.

– Правда. Когда мамочка готовит тебе какао, она никогда не забывает добавить корицу, потому что я напоминаю ей об этом в последнюю секунду. Когда вы учите новые песенки с мисс Тиной, я сижу в уголочке и подпеваю вам. И когда вы с дядей Августом таскаете печеньки, я рядом с вами и слежу, чтоб горизонт был чист, и отвлекаю мамочку, чтоб она не вошла на кухню и не застукала вас, – Генри хихикнул, и Эмма грустно улыбнулась, чувствуя, как болезненно сжимается сердце. – И когда тебе сниться кошмар, и мамочка поет тебе ту колыбельную, я сижу рядом и тихонько пою вместе с ней. Хотя, конечно, порчу песню.

Реджина засмеялась, судя по шороху, ей удалось уложить сына в кровать.

– Я рядом с вами, – прошептала Эмма.

– Знаю, – сонно пробормотал Генри. – Спой мне.

Откашлявшись, Эмма подтянула колени к груди и запела тоненьким голосом и фальшиво, но она пела от всего сердца:

– Arrorr'o mi ni~no, arrorr'o mi amor, arrorr'o pedazo de mi coraz'on.

Девушка помнила только припев, но они с Реджиной спели вместе всю колыбельную.

– Спи, пацан. Я буду рядом, когда проснёшься.

– Ладно, – сонный детский голосок слился с нежным голосом Реджины.

– Спокойной ночи, мой маленький принц.

Дверь закрылась, и Реджина отключила громкую связь.

– Он уснул.

– Гляди-ка, я отличная нянька, если могу уложить ребенка, находясь за тысячи миль от дома, – нехотя пошутил солдат.

– Нет, дорогая, это не просто талант няньки.