Письма Звёздному императору
Шрифт:
— Разве, многочтимый профессор, одно исключает другое? Я всегда говорю студентам, что история — тоже наука довольно точная, ибо без фактов, документов, подсчетов, таблиц она превратилась бы в сборник легенд или туманных рассуждений о том, что не соответствует истине.
— Вы уже попытались найти эти сведения в архивах?
— В Императорском архиве я был, однако, к моему величайшему удивлению, мне сказали, будто у них нет подобного фонда. Есть лишь несколько документов особенно трогательного содержания, которые иногда попадают на выставки. За каждым из них — чья-то судьба, чудесным образом повернувшаяся к лучшему.
— Вам сказали чистую правду, Лаон. Подобные документы могут найтись в другом архиве. Если только вас туда пустят.
— Каком, профессор?
— В служебном архиве Императорского правительства.
— Почему же не пустят?
— Это очень закрытое ведомство. Там особый режим.
— Очень странно! Что секретного может найтись в обращениях вроде того, которое не так давно написала моя пятилетняя… теперь уже шестилетняя… дочка?
— А вы подумайте сами, Лаон. И еще раз прикиньте, стоит ли вам связываться с тем архивом. Ведь они захотят, чтобы вы предоставили им текст вашей работы для «редакционной сверки» до того, как вы ее опубликуете. Кстати, где вы собираетесь публиковать предполагаемую монографию или статью?
— Господин Варданассир намекнул мне, что ее бы охотно принял «Виссеванский исторический вестник», если текст будет на космолингве.
— Тогда вас либо не пустят в архив, либо запретят публикацию в межгалактическом сборнике на другом языке.
— Почему, профессор? Лиенна ведь полноправный член Альянса? И входит в состав Межгалактического совета по научным связям разумных миров?
— Формально — да, а фактически, как вы сами видите, наши ученые предпочитают сосредоточить свои усилия на сугубо местных проблемах.
— Но проблемы Лиенны могут быть интересны для других похожих сообществ! Как и опыт дальних миров должен бы изучаться здесь, дабы не повторять однотипных ошибок и заблуждений!
— Вы сейчас опять начнете доказывать необходимость введения курса по истории цивилизаций?
— А разве это не очевидно, профессор? Мы привыкли сравнивать только две империи, Уйлоанскую и Лиеннскую, но в других-то мирах существовало и существует множество типов общественного устройства…
— Возможно, именно это разнообразие и смущает тех, от кого зависит здешняя образовательная политика. Лаон, я очень высокого мнения о ваших способностях, только, пожалуйста, соблюдайте определенную меру в научных и прочих дерзаниях.
— Спасибо, дорогой профессор, за добрый совет и напутствие.
Во время лекции Лаон отвлекся от озадачивших его рассуждений профессора Вайянса. Какая может быть «мера» в науке? Почему ученых не допускают в служебный архив Императорского правительства? С чего бы чиновникам запрещать публикацию в межгалактическом сборнике — это ведь очень престижно и должно бы способствовать авторитету лиеннских исследователей?..
Он знает, с кем еще можно поговорить. Со старшим сотрудником отдела уйлоанских древностей в Императорском музее, профессором Нианом Ойонаем, главным иерофантом Императорского дворца. Лаон давно не заглядывал в тот отдел, потому что в последнее время не занимался древней историей. Вот
Ниан Ойонай был рад посетителю или сделал вид, будто рад.
— Чем могу помочь, уважаемый магистр Саонс?
— У меня к вам несколько необычный вопрос, господин профессор. Я занялся изучением писем к Звездному императору.
— Неужели вас допустили в служебный архив?
— Нет, я даже пока не пытался попасть туда. Я хотел вас спросить как эксперта по древней истории: существовал ли этот обычай исконно, в Уйлоанской империи? Или он возник лишь среди переселенцев Лиенны?
— На Уйлоа, как вам известно, коллега, императорская титулатура не включала в себя эпитета «Звездный».
— Естественно. Там Его величество именовался порождением и хранителем животворного света звезды Ассоан. В межпланетной истории цивилизаций подобные культы не редкость, и их причисляют к солярным.
Нион Ойонай сделал жест одобрительного согласия. Он, конечно, тоже был хорошо об этом осведомлен. И, как всякий музейный сотрудник и вдобавок важное должностное лицо, ценил точность в терминологии.
— К сожалению, господин магистр, при переселении добровольцев с Уйлоа никто не озаботился судьбой Императорского архива. Он хранился в особо укрытом месте. Из дворца захватили только то, что оказалось на самом виду. А поскольку эвакуация велась в основном не с Фарсана, а с Сеннара, приоритет отдавался другим культурным и материальным ценностям. Брали то, что могло практически пригодиться на новой планете. Никому не пришло бы на ум спасать какие-то старые письма с прошениями на имя Его величества.
— Но они ведь существовали?
— Вероятно, не в той форме, как нынешние. Каждый подданный мог обратиться к Императору по важному поводу, личному или общественному. Для таких обращений при ратушах или административных зданиях имелись особые ящики. Где-то один, где-то два — дабы легче было потом отделять сообщения о непорядках от всяческих просьб. Однако, насколько я знаю, массового потока писем не наблюдалось. Разумнее было записаться на прием к чиновнику, ведавшему конкретными делами, чем дожидаться — и не дождаться — ответа из Императорской канцелярии.
— Образцы прошений не сохранились даже в виде копий и пересказов?
— Нет, коллега. Они лишь изредка упоминаются в других документах, причем не систематично и не в виде обширных цитат. Например, «по прошению некоего лица Его величество Император соблаговолил приказать построить мост», и тому подобное. Поищите сами в томах известного вам издания.
— «Комментированные источники по истории Уйлоанской империи»?
— Да. Но придется перечитывать всё подряд. Электронной версии нет, быстрый поиск по отдельным словам невозможен.
— Благодарю вас, многочтимый профессор Ойонай.
— У вас есть другие вопросы, господин магистр?
— Лишь один. Отчего такая секретность вокруг этих писем? Зачем их хранят в служебном архиве Императорского правительства, а не где-то еще?
— Поразмыслите сами, коллега. Будь вы сотрудником соответствующего ведомства, вы бы тоже держали их там.
— Извините, профессор, я, вероятно, слишком наивен.
— Вы мыслите, как ученый. А у них совершенно иная логика. Диктуемая отнюдь не стремлением к новым открытиям, а заботой, скажем так, о спокойном развитии нашей Империи.