Письма

Борман Мартин

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

27.12.1944

Моя любимая девочка.

Вчера мы были у полковника Штреве, коменданта лагеря. Приглашение для меня и Бургдорфа организовал этот деспот, Фегелейн, и мы не могли отказаться, чтобы не вызывать ненужных разговоров. Я, правда, пытался отказаться и посоветовал им пойти без меня, но Фегелейн был так настойчив, что в конце концов я пошел с ними. Мы вернулись через пару часов.

В чем я совершенно уверен, так это в том, что у Гретель очень

упрямый муж. Сегодня Фегелейн позвонил ей из моего кабинета, и я невольно слышал их разговор. Он «дал ей самые настоящие ценные указания» (повторяю его слова). Она должна рано вставать и заниматься какой-нибудь работой, например на кухне, когда находится в Бергхофе, вместо того чтобы полдня валяться в постели и целый день бездельничать! Сегодня он опять повторил ей все это слово в слово, называя вещи своими именами.

Пума и остальные раздражаются, что мы выходим только к завтраку. Но Пума и Бургдорф, к сожалению, не слишком ладят. Фегелейн и Бургдорф считают, что Пума слишком нерешительный и грубый. У Пумы свои проблемы. Его кузен в Нипогленце, тот, у которого два последних года жили жена и дети Пумы, был арестован, предстал перед судом и обвинен в том, что знал о готовящемся заговоре 20 июля. У кузена нет своих детей, и Пума надеялся, что его дети унаследуют собственность кузена. Но если кузен осужден, то вся его собственность автоматически отходит государству.

Довольно неприятно иметь такого кузена. Помимо этого брат Пумы, который был управляющим имения одного графа, которого повесили! Но я, не устаю повторять, самый счастливый из мужчин, потому что у меня есть ты, моя любимая красавица, и замечательные дети.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

28.12.1944

Любимая моя мамочка-девочка.

На пороге Нового года я хочу пожелать тебе и нашим детям в первую очередь здоровья, счастья, жизнелюбия. Благополучие и судьба нашей семьи наиболее тесно, чем у кого-либо, связаны с благополучием и судьбой нашего фюрера и, следовательно, немецкого народа. Необходимо надеяться и молиться, чтобы фюрер был в добром здравии и чтобы 1945 г. принес нам долгожданный мир!

В данный момент победа кажется столь далекой. Вчера на Западном фронте насчитывалось более 3000 вражеских самолетов. Их самолеты летали когда, как и где хотели, и мы ничего не могли сделать: слишком значителен, как ты знаешь, перевес противника в воздухе!

Нам пришлось на время отказаться от строительства новых защитных сооружений на Западе и сконцентрировать усилия, мобилизуя гражданское население, на восстановлении дорог, прежде всего железнодорожных. Мы очень озабочены возросшей активностью противника в воздухе. Сегодня сигнал воздушной тревоги звучал без перерыва с половины десятого утра до двух часов дня и в конце дня прозвучал опять!

Если бы наши мальчики уже подросли, я не позволил бы ни одному из них пойти на службу в военно-воздушные силы, поскольку этот род войск сейчас столь же бесполезен, как устаревшие типы самолетов, стоящие на вооружении. Но довольно о грустном! Не все преимущество на стороне врага, у нас есть кое-что, чего нет у противника.

У меня серьезная просьба: пожалуйста, позаботься о собственном здоровье. Ты знаешь, что не обладаешь особо крепким организмом. И если хочешь оставаться здоровой, а ты должна быть здоровой ради всех нас, то тебе не следует особо перенапрягаться, как ты это теперь делаешь. Семья нуждается в здоровой мамочке, и если ты хочешь еще детей, то должна оставаться в форме. Так что, пожалуйста... проявляй заботу о себе и детях и воспитывай их надлежащим образом.

Твой М.

* * *

Мартин

Борман Герде Борман

Ставка фюрера

3.12.1944

Любимая моя.

Как обещал, коротко отчитываюсь о вчерашних событиях. На приеме у Генриха Гиммлера было примерно 45 гостей: фактически весь наш штаб, штаб армии и фельдмаршал Рундштедт со своими офицерами.

После обеда все разделились на небольшие группы, оживленно обсуждавшие насущные проблемы, а затем разъехались по домам. Наша веселая вечеринка продолжилась у меня. Распоряжался всем Фегелейн! Присутствовали Йодль, Бургдорф, Лоренц и молоденькие Лехнер и Унтерхольцнер [104] .

104

Лехнер, Унтерхольцнер – секретари Бормана.

Слушали музыку, танцевали и веселились!

Я не танцевал, но видела бы ты Йодля!

Я был на ногах с восьми утра и устал как собака. Но, поскольку высокопоставленные офицеры оставили свои шинели в моей спальне, я лег на кровать фройлейн Клее (она была на ночном дежурстве), и меня разбудил Йешке, когда все гости уже разошлись. По выражению Фегелейна, они «дурачились с девушками», но все было не так предосудительно, как может показаться, поскольку девушки жили в одной комнате и их кровати располагались одна над другой, как у наших детей. Фегелейн сказал, что считал меня умнее, а я пропустил самое интересное.

Сегодня приехал Линдау, мой инспектор строительства защитных сооружений на Восточном фронте, чтобы получить Рыцарский крест.

Фюрер выступит с речью в канун Нового года. Шауб сообщил мне, что речь уже готова и занимает тридцать страниц машинописного текста и что с радио уже прислали машину.

Вот и все новости.

На Рождество М. прислала мне книгу фон Бюхлера о Наполеоне, забавную маленькую куклу и альбом с фотографиями. Все это я отправлю тебе, но ты ничего не говори ей!

Вечером мы с Гиммлером ненадолго зайдем к фельдмаршалу Рундштедту. Завтра, если фюрер не позовет меня на традиционное чаепитие, лягу спать в десять вечера. Посылаю несколько старых пословиц о погоде, которые переписал из календаря специально для тебя. Прислушайся к ним!

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

31.12.1944

Моя любимая жена.

В последний день старого года, в первый день Нового года и каждый день, пока буду жив, – я люблю тебя.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

1.01.1945

4.55

Любимая моя.

Двадцать минут назад от меня вышел фюрер. Вчера вечером в одиннадцать началось новое наступление на другом участке нашего фронта, и фюрер хочет поехать и лично услышать первые донесения. К сожалению, погода не слишком подходящая: на абсолютно ясном небе полная луна, а значит, завтра будет солнечный день, и вражеские самолеты смогут наносить удары в любом направлении и расстреливать любые движущиеся транспортные средства и т. д. и т. п. Мы можем только надеяться, что наступление принесет хотя бы долю того успеха, на который рассчитывает фюрер.