Пистолет с музыкой. Амнезия Творца
Шрифт:
– Несколько лет назад.
– А что произошло?
Фолт ухмыльнулся, снова показав десны.
– А вот это, Эверетт, вопрос серьезный. Начать с того, что распалось большинство связей между явлениями и у людей появился шанс создать новые. Однако новые – не обязательно лучшие. Впрочем, это моя личная версия. У чуваков вроде Кэйла на этот счет уйма мудреных идей.
– Но ведь была же какая-то катастрофа.
– Ну, лично я не склонен считать это катастрофой…
– Билли, я очень многого не помню.
Разговор, казалось,
– Жрать охота, – сказал он. – Может, съездим, поищем чего-нибудь? – Он похлопал по седлу мотоцикла.
– Конечно. – Хаос уселся на мотоцикл.
Солнце стояло высоко, но еще не в зените. 0н хотел вернуться к Иди и Мелинде, пока они не уехали, но он тоже проголодался. А еще хотелось снова мчаться на мотоцикле, ловить ветер. Вообще-то он бы предпочел мчаться на мотоцикле Фолта без Фолта. Но он не сказал этого вслух.
В торговом центре они встали в очередь к банкомату. У Фолта оказалась при себе фальшивая кредитная карточка. Он уверенно привез Эверетта в центр города. На первый взгляд здесь было уютно, но мотоциклисты привлекали много взглядов с тротуаров, проезжей части и автостоянок перед торговым центром. Хаос не заметил в Вакавилле других мотоциклов. Ему стало не по себе.
Фолт «растряс» банкомат и повел Хаоса к «Палмеру О’Брайену», ресторанчику, названному так в честь субъекта, которого Хаос видел по телевизору, – что-то вроде рок-певца, который стал диссидентствующим правительственным чиновником. В ресторане, за стойкой бара, висел огромный плакат с О’Брайеном при гитаре. Меню на пластиковой стене кабинки предлагало «яичницу-болтунью – завтрак Палмера», «клубный сэндвич Палмера» и «вареный обед Палмера» – любимые блюда героя. Видимо, он действительно тут трапезничал, по крайней мере однажды – глянцевые вырезки из журналов украшали стены нескольких кабинок. На этих фото О’Брайен жаловал визитом благодарных кухонных нерях.
В ресторане было полно народу, но довольно тихо. Усаживаясь за столик, Хаос кожей чувствовал любопытные взгляды посетителей. В чем тут дело? Может быть, просто его лицо еще не примелькалось в этом городе или манеры Фолта выдают в нем чужака? Позавчера в торговом центре Хаос не привлекал столько взглядов, но ведь тогда рядом с ним была Иди. Как бы то ни было, весь ресторан навострил уши, когда к Хаосу и Фолту подошла официантка. Всем было интересно, что они пожелают съесть.
Хаос заказал сэндвич с ветчиной. Фолт изучал меню, заставляя девушку ждать, наконец хихикнул.
– Ну, даже не знаю, – проговорил он, поднимая взгляд. – Тут этого нет…
– Да? – раздраженно произнесла официантка. Она была молода, а потому, естественно, сразу надула губы.
– Нельзя ли подать «голову Палмера О’Брайена на блюде»?
В зале воцарилась такая тишина, что Хаос услышал, как ерзают на стульях посетители. Все до одного повернулись и уставились на Фолта. Официантка качнулась на каблучках и брезгливо поморщилась.
– Да
Но официантка уже уходила, и Хаос не был уверен, что она расслышала последние слова Фолта. И она ничего не записала – карандаш так и остался за ухом.
С саркастической миной на лице Фолт передвинулся в глубину кабинки. Очень не скоро в зале возобновились спокойные разговоры.
– Бараны гребаные, – сказал Фолт. – Мне и денег предложи, не стану жить в этой сраной мыльной опере. Понаштамповали себе жестяных телезвезд, тащатся от них…
Это прозвучало недостаточно тихо. Снова оборвались разговоры, снова все напрягли слух. И услышали довольно громкое «Бе-е-е».
– Билли, – мягко произнес Хаос, – может, где-нибудь в другом месте поедим?
– Не пойдет, – отрезал Фолт. – Я жрать хочу.
Они были в центре внимания. Вернулась официантка с подносом, все посетители, затаив дыхание, смотрели, подойдет ли она к столику чужаков. Она подошла и положила один-единственный бутерброд с ветчиной – перед Хаосом. Со всех сторон полетел шепоток.
Хаос попытался замять скандал – передвинул бутерброд на середину стола, разрезал пополам. Но Фолт отодвинул тарелку.
– Где моя хавка? – громко спросил он. Официантка удалялась, изящно покачивая бедрами.
– Сука! – выпалил Фолт. Он повернулся к сидящим позади вакавилльцам и состроил рожу. Упавший духом Хаос откусил краешек треугольной половинки бутерброда. Аппетита как не бывало.
Фолт снова проблеял, затем демонстративно опростал над столом карман кожаной куртки. О поверхность стола звякнули шприц для внутривенных инъекций и закупоренный пузырек. Фолт воткнул иглу в пробку, перетянул в цилиндр содержимое пузырька и стал закатывать рукав.
Посетитель, сидевший напротив, пошуршал в кармане пиджака, достал книжку билетов и стал царапать карандашом по бумаге, словно пародировал официантку, принимающую заказ. И еще человек пять-шесть, точно по команде, открыли точно такие же книжки и торопливо застрочили авторучками и карандашами. А Фолт смотрел на них и ухмылялся. Посетитель из-за столика напротив и толстуха, мать круглолицего мальчика, подскочили одновременно и протянули Фолту заполненные билеты.
– Я первая, – поспешила заявить толстуха, вклиниваясь перед мужчиной.
– Нет, это я первый их увидел, – сердито возразил мужчина.
– Мы все их увидели, – сказала женщина. – Но это ничего не значит. Мы их увидели еще в тот момент, когда они входили. – Она протягивала билет Фолту, а тот, чтобы поднять вену, хлопал себя по предплечью.
– Советую взять, – сказала она. – А то ведь и второй могу выписать, за сопротивление при вручении…
– Мадам, идите в жопу. – Фолт сделал себе укол.
– Прекратите! – Мужчина слишком далеко зашел, чтобы просто так сдаться. – Здесь этого делать нельзя!