Плачь, Маргарита
Шрифт:
Но три дня затворничества и то, что предшествовало этому, растревожили, разбудили в ней ту диковатую стихию, что природа оставила в крови ее рода, словно в насмешку над теориями об избранности и цивилизованности европейской расы.
И она ничего не ответила, не сказала ни да ни нет, только пальцы как будто сами потянулись к потайному кармашку, где всегда теперь лежал ее любимый браунинг. Ни кармашка, ни оружия не было с нею, и это огорчило ее больше, чем необходимость вернуться в пугающий дом.
Утром Вальтер
В квартире было совсем тихо, но Адольф не спал; Гели догадалась об этом по дверям, открытым в спальню и кабинет. Она прошла к себе, но успела только снять шляпку, как он уже стоял за ее спиной.
Она обернулась, хотя не хотела этого делать. Его лицо сияло счастьем.
— Ты вернулась!
— Нет, я…
— Делай что хочешь! Уходи, встречайся, люби кого хочешь, только…
Он отвернулся. Она тоже.
— …только возвращайся, хотя бы изредка.
— Ты уже успел обидеть Эльзу? — глухо спросила Ангелика.
— Я только сказал ей, что не могу без тебя жить.
— Лучшего упрека не придумаешь.
— Гели…
— Если ты обидишь кого-нибудь из них — ты знаешь, о ком я говорю, — то никогда больше меня не увидишь.
— Я никого не обижу, я обещаю тебе.
— Извини, мне нужно переодеться.
Он покорно вышел и сел в гостиной. Гели сняла платье Эльзы, погладила и поцеловала. От него пахло чудесными духами, и Гели снова прижала его к лицу. Пока на ней было это платье, она ничего не боялась — оно защищало ее. Вдруг она вспомнила, что в ее собственном костюме, в том, что остался на Эльзе, лежит браунинг Лея. Нужно было поскорей его вернуть. Ангелика вышла, сказав Адольфу, что скоро возвратится, только отнесет платье.
У Гессов тоже не спали. Рудольф еще не возвращался. Он вместе с Герингом, Геббельсом и остальными занимался подготовкой парада частей СА и СС и ночного факельного шествия, которое должно будет состояться 1 сентября. Маргарита ждала Роберта. Лей уже вернулся из Кельна, но присоединился к коллегам, поскольку в параде принимали участие рейнские штурмовики, отличившиеся в подавлении штеннесовского путча. Он приехал за полчаса до появления Ангелики, и она застала их троих за завтраком в столовой. Гели показалось, что Эльза глядит на нее разочарованно и с осуждением, и она что-то пробормотала по поводу платья. Грета, не знавшая всех обстоятельств, переводила пытливый взгляд с Эльзы на Ангелику, а Лей усадил Гели за стол и, похоже, не собирался анализировать ситуацию. Он был голоден, устал и от последних новостей пришел в некоторое отупение. После завтрака Эльза
— Гели, я вернула его Роберту, — услыхала она.
— Но он мой!
Эльза в ответ ничего не сказала, считая вопрос решенным. Она тоже выглядела усталой, расстроенной, и Ангелика потихоньку вышла, чтобы не огорчить ее еще сильней. Решимость вернуть свой браунинг была отчаянной, и она пошла в столовую, где Роберт находился один — он открыл окно и пытался выгнать в него дым рукой. Минуту назад, привычно закурив, он вынужден был потушить сигарету, так как Грета внезапно почувствовала тошноту.
— Роберт, пожалуйста, отдайте мне то, что вам дала Эльза, — попросила она для начала жалостливо.
— Не отдам, — ответил Лей.
— Но он мой!
— Вы на нем надпись читали?
— Все равно он мой! Отдайте!
— Нет.
— Нет? — Она подошла к нему близко и уставилась в глаза. — Тогда я пожалуюсь дяде.
Лей сначала удивился, потом улыбнулся.
— Вы мне все равно его отдадите, — сказала она, — потому что не можете оставить меня без него. Вы это сами знаете.
— Я знаю, фройлейн, что девушкам в Германии еще не время ходить с оружием. Извините.
Ему сильно хотелось курить, и он отправился на балкон. Гели вышла следом.
— Роберт, мне его подарили. Он мой! Я от вас не отстану.
Лей даже не ответил, по-видимому, задумавшись о своем.
Гели применила испытанный с Адольфом прием — она принялась всхлипывать. Он спокойно докурил, потом, став спиной к решетке балкона, оглядел ее с ног до головы.
— Гели, браунинг я вам не отдам. Но взамен, если хотите, кое-чему научу.
Он взял ее под руку и повел в гостиную, застеленную огромным персидским ковром с масонскими знаками. За ними туда явилась и Маргарита.
— Сядь и посмотри, — велел он ей. — Тебе это тоже может пригодиться.
Вернувшийся Гесс с удовольствием наблюдал, как Лей обучает Ангелику довольно редкому, но чрезвычайно действенному приему самозащиты, владея которым, женщина оказывалась в состоянии справиться одновременно с двумя мужчинами. Со стороны все это выглядело устрашающе — возбужденная, раздосадованная Ангелика действовала решительно.
— Видишь, какой удар я получаю, — говорил Лей Маргарите, — если я к нему не готов. Теперь еще удар… С вашим темпераментом, Гели, вы сделаете меня инвалидом.
Гесс появился очень кстати, и Ангелика сумела в полной мере реализовать вновь приобретенный навык. Она уже поняла, что с Леем ей не справиться и любимого браунинга не вернуть, но — странное дело! — полчаса тренировки придали ей не то чтобы уверенность в себе, а непривычное ощущение, словно у нее выросли рога, когти и зубы и мир вокруг обратил на это внимание.