Плакса

Джеймс Моника

Она начинает говорить, но у нее все еще заткнутый рот, и я убеждаюсь, чтобы она оставалась таковой, пока я не получу то, ради чего, собственно, и приперся сюда.

— Тише, — приказываю я, прикладывая палец к губам.

Я хватаю свои брюки и ботинки и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Одевшись, я оставляю Джастину связанной и с кляпом во рту на кровати, а сам обкрадываю ее дом и делаю это с улыбкой.

Походу, выпускной вечер и вправду запомнится…

ДЕВЯТЬ

ТАНЦЫ

С ДЬЯВОЛОМ

Забавно, что доверие обычно возникает машинально, пока кто-то его не разрывает.

Либо разрывает тебя.

Нахождение рядом с людьми, привычность их лиц и движений в повседневной жизни порождают доверие. Ежедневно я хожу в школу и ни на секунду не допускаю мысли, что кто-либо из этих людей может сделать что-то гадкое.

Ага, все они в большинстве своем кретины, но кто же подумает, что компания, где ты тусуешься, может оказаться шайкой опасных преступников? Возможно, я наивна. Возможно, каждый способен сорваться и сотворить нечто безумное только ради развлечения.

Правда в том, что мы либо охотники, либо кролики.

Можем ли мы выбрать, какую роль нам сыграть?

Я так не думаю.

Это игра в то, чья команда сильнее или сумасшедшее. Одно из этих двух.

Этим вечером я была не в той команде.

Футбол больше никогда не станет прежнем для меня. Потные здоровяки, пыхтящие и сражающиеся за очки на табло. Они стремятся к величию и заводятся от дисциплины. Они поносят друг друга на поле и в раздевалках, и это только разжигает в них стремление к победе любой ценой.

Что заставляет их срываться?

Тренер-педофил? Родители, давящие на них, чтобы они старались изо всех сил, иначе они не получат стипендию? Или они просто настоящие неандертальцы, которых вывели на поле, чтобы выпустить избыток тестостерона?

— Что ты здесь делаешь, крошка? — из ниоткуда на темной парковке с видом на футбольное поле появляется Фосс.

— Ничего. Искала кое-кого, — сухо отвечаю я.

Какая наглость, что этот мудак бросил меня на выпускном. Кто так поступает? Мужчины — свиньи. Рэв — вожак свинтусов. И вновь обманутое доверие. Вперед, я!

— Идем, выпьешь с нами, — говорит Фосс, беря меня за руку. Она потная и мозолистая от силовых тренировок и ведения мяча.

Я быстро отдергиваю руку, и его пальцы ловят мои, чтобы еще раз схватить меня.

Вижу Черпака и кого-то, как его, блин, зовут, стоящих под стойками ворот и дурачащихся. Освещенные луной, они прикалываются, нанося друг другу тренировочные удары.

Размышляю об этом, кажется, минуту, и, раз уж меня бросили, я думаю, почему бы, блин, и нет. Внутрь я возвращаться не собираюсь, чтобы бесцельно бродить вокруг чаши с пуншем, как неудачница.

Я думаю

о Рэве, и, хоть мне и хочется презирать его, я действительно скучаю по нему. Я качаю головой, когда в ней крутятся одни и те же мысли.

Почему он меня бросил?

Может, он вернется, раз уж его тачка все еще здесь. Он, наверное, сейчас долбит какую-то тёлку. Чувствую, как во мне зарождается ревность. Я смотрю на парней, веселящихся на поле, и думаю: «Посмотрим тогда, как ты это заценишь, Рэв».

Я следую за Фоссом и гадаю не надрался ли он, потому что его волосы выглядят так же, как и он сам. Он тянет меня к своим друзьям, хотя вполне очевидно, что я иду следом и не нуждаюсь в поддержке. Трава мокрая, но я в ботинках. Я слегка похлопываю себя по спине за этот выбор. Я поднимаю платье одной рукой.

— Э-эээ! — здоровается Черпак, когда я подхожу к ним. Он протягивает мне бутылку с золотистой жидкостью внутри.

— Что не так? Хочешь стаканчик, принцесса? — он смеется, забавляясь. Большой тупой медведь посмеивается так, словно только что отпустил свою лучшую шутку в жизни.

Я закатываю глаза и беру бутылку.

Выпьем за то, что меня бросили.

Выпьем за моих мертвых родителей.

За тупую рожу моей тетки, глазеющей на меня, когда я сваливала, и за наказание, что я получу, когда вернусь.

За Рэва, проникнувшего мне в башку и затем бросившего меня ради какой-то тёлки на заднем сиденье ее папочкиной, бесспорно, машины.

— Давай сыграем в игру, — произносит Блейк, который, похоже, пришел в себя после ночевки в туалетных кабинках в «Плэнете». Его глаза чернильно-черные, и он похож на вампирскую версию куклы Кена.

Мне кажется, я никогда не видела подобных глаз, но такое впечатление, будто у него акулья душа. Немного жутковато, хотя его улыбка зловеще соблазнительна.

— Типа бутылочки. — Он берет в руки низ моего платья и приподнимает его слишком высоко, застигнув меня врасплох.

Я держу в руках бутылку с алкоголем, который пила, и почти спотыкаюсь.

— Давай-ка покрутим тебя и посмотрим, сможешь ли ты ходить прямо.

На фоне смеется Фосс. Не думаю, что он вообще останавливался.

Внезапно меня вертят волчком за подол моего платья. Мои ботинки собираются в кучку, отчего я падаю на колени. Блейк и Черпак задирают мое платье и ликуют при виде моего нижнего белья.

Я противлюсь и тяну платье назад, чтобы опустить его, но проваливаюсь. Ледяной воздух хлещет меня по бедрам, и у меня начинают стучать зубы.

— Это не смешно! — кричу я и бросаю стеклянную бутылку в Блейка, попадая ему в голову. Парни внезапно затихают, челюсти у них отвисают, и они смотрят на Блейка, наблюдая за его реакцией.

— О-о-оо! — восклицает Фосс так, словно я только совершила огромную ошибку.

В это мгновение мое сердцебиение начинает отдаваться в голове.

Блейк смотрит на меня так, словно его голова сделана из стали, и он этого не ощутил. Он хватает с земли бутылку, горлышко которой покрыто грязью.