Плакса
Шрифт:
— Иди сюда, — произносит он и бережно обхватывает меня своими большими руками и гладит мои растрепанные волосы, будто они шёлковые. — Тише, тише, все в порядке, — тихо успокаивает он.
Мое лицо зарывается в его грудь. Я проливаю на него слезы, которые я даже не и подозревала, что остались. Во рту пересохло, и я прижимаюсь раскрытыми губами к ткани его рубашки. Я слаба, и каждая мышца в моем теле дрожит и выходит из строя. Голос мой сиплый, и он совсем не похож на прежний. С хрипами и сопениями, я только громче рыдаю, и звуки начинают сдавать.
Отстранившись,
— Где они? — спрашиваю я, сжимая в кулаки его рубашку.
— Они? — вопрошает он, осторожно беря меня за руки, чтобы разжать их.
— Эти долбанные пиздюки! ТВОИ дружбаны! — сердито сплевываю я, отрываясь от него и горбясь. — Где, блядь, они?
— Честно, не знаю. Они сгинули больше часа назад. Весь вечер я был внутри. — Он поднимает руки, словно сдается.
— Ты обязан откопать их и уничтожить их всех до единого! Фосса, Черпака и Блейка! — кричу я, глядя ему прямо в глаза. Мои губы плотно сжаты, и моя хмурость положит конец свету.
Ему требуется минутка. А затем две, прежде чем он произносит:
— Что они натворили? — рычит он и сжимает кулаки. — Почему ты так выглядишь? Они причинили тебе боль? Я, блядь, прикончу их всех голыми руками, Дарси. — Он всматривается в мое лицо в поисках ответов.
Ничто из того, что он сможет сделать или сказать, не изменит произошедшее ни на йоту. Мне просто необходима их смерть.
— Пойдем к моей машине. Я отвезу тебя домой. Ты не должна быть здесь в таком состоянии. — Он обнимает меня за плечи и ведет вперед.
— Домой? Я не могу вернуться домой в таком виде! — Я начинаю кричать, и Карсон осматривает окрестности на предмет возможного внимания к нам.
Я упрямлюсь, так как меньше всего мне хочется идти с ним куда-либо. Он просто один из них. Футбольных качков, которые думают, что мир у их ног, и они могут заполучить любую девчонку, какую захотят.
— Мы поедем туда, куда ты захочешь, Дарси. Просто пойдем к моей машине, чтобы мы могли выбраться отсюда, — говорит он, и мне кажется, что ему не все равно. Может быть, он совсем не такой, как они. На костре он мне говорил, что отличается.
У меня нет ни тачки, ни телефона, ни денег. Я понятия не имею, куда делась моя сумочка. И я уж точно не собираюсь возвращаться в школьный спортзал в таком виде, чтобы распустить мельницу сплетен о том, что только что произошло.
Поэтому, без особого выбора, я позволяю Карсону вести меня к его машине. Он открывает для меня дверь и помогает сесть внутрь.
В машине пахнет дешевым лосьоном после бритья, и мои ноги блуждают по полу, ища место среди пустых пивных бутылок. Оборачиваясь назад, я вижу пледы, разбросанные на заднему сиденье, словно он спал там несколько раз.
— Дать тебе плед? — спрашивает он, потянувшись к одному.
Я качаю головой.
Не хочу, чтобы на мне лежало что-то… тяжелое.
— Ладно, давай убираться отсюда, — говорит он и заводит мотор, ободряюще кладя руку мне на ногу. Я трясусь от его прикосновения, и мне это не нравится. Я отодвигаюсь от
— Все будет в порядке, — заверяет он меня и медленно выезжает с парковки. Но «в порядке» уже никогда не будет.
Чем дальше мы едем, тем хуже мне становится. В животе нарастает паника, и нигде больше не ощущается безопасность. Ни на свободе, ни в этой машине, ни в моем теле. Все это не кажется явью. Желание убить этих мерзких качков лишает меня воздуха. Я все еще ощущаю их руки… пальцы… языки… Я так сильно зажмуриваю глаза, что кажется, будто моя башка сейчас взорвется.
Мне нужно выбраться. Мне нужно выбраться из машины сию же минуту.
Действительность произошедшего мчится назад с резкой пощечиной и грозится придушить меня до смерти, и я не могу дышать.
— Меня сейчас вырвет! — молвлю я и тянусь к дверной ручке.
— Чего? — Карсон притормаживает и смотрит на меня с водительского сиденья. — Вот дерьмо! Давай я остановлюсь.
Он протягивает руку и кладет ее поверх моей, отчего я дергаюсь и распахиваю дверь машины. Машина все еще движется, но не так быстро, чтобы я не сумела на хрен выскочить из нее. Я выпрыгиваю из машины и кубарем скатываюсь с насыпи.
Смерть в этот миг была бы спасением.
Во тьме гулко отдается мое имя, но все превращается в их смех… запах… в яркую боль и вторжение в мое тело.
Я ударяюсь обо что-то, и понимаю, что большое дерево смягчило мое приземление. Я просто лежу на спине на земле, ветки и камни впиваются в меня, однако я ничего не чувствую, — я оцепенела. Вглядываюсь в беззвездное небо и думаю, что же вглядывается в меня в ответ. Это, стало быть, дурной сон.
Готовы ли мои ангелы-хранители наконец вмешаться? Думаю о Боге и хохочу. Проклятье, на этот раз Он действительно оплошал.
— Дарси!
Слышу встревоженный голос Карсона и тихий шелест травы, пока он отчаянно пытается меня найти. Но я не делаю ни малейшей попытки пошевелиться или заговорить.
— Блядь, тебе нужно в больницу.
Приятно знать, что выгляжу я так же погано, как и чувствую себя.
Мой вид на вселенную с высоты птичьего полета внезапно перекрывает голова Карсона, который стоит надо мной и пытается помочь мне встать. Но все, что я вижу, — это рожу Блейка надо мной, и чувствую ту же алкогольную вонь, которой, как мне кажется, пропитана и я сама. Я не выношу, когда ко мне прикасаются, поэтому бью его локтем в лицо, когда он пытается схватить меня за руку.
Он отступает назад, матерясь, чего я не могу расслышать из-за собственных испуганных криков. Криков, что, кажется, исходят не от меня, но я их слышу. Как бы я ни старалась их остановить, они становятся только громче и отчаяннее.
— Позволь помочь! Пожалуйста! — приглушенно произносит он, прикрывая рукой кровоточащий нос. Ярко-красный цвет в лунном свете совпадает с цветом пятен на моих бедрах.
И тут же оцепенение сменяется безумной яростью и адреналином.
Мне нужно убираться отсюда, и немедленно.