Пламенный лед
Шрифт:
– Как же я рада, что с тобой все хорошо, милая, - прошептала она, глядя на Меркулову влажными голубыми глазами.
Элине Лиза искренне обрадовалась, да и Макс вздохнул с облегчением. После звонка Вики между ними повисла напряженная неловкость, которая усиливалась еще больше из-за того, что они находились наедине. Стоило, наверное, поговорить, но начинать никто не хотел.
Каша у Лизы вышла вполне съедобная. К тому моменту, как Макс появился в кухне, она уже вытерла плиту и накрыла на стол. Заметив непривычно большую кастрюлю, Самойлов удивленно приподнял бровь, но предупреждающий Лизин взгляд пресек все дальнейшие расспросы.
–
Он положил ладони ей на бедра. Она промолчала, вывернулась из его рук и, наполнив тарелки овсянкой, уселась за стол. Он, вздохнув, последовал ее примеру. И почему из всех возможных женщин в его квартире, в его мыслях и сердце оказалась именно эта?!
Наказав Лизе побольше отдыхать и ни о чем не беспокоиться, Лина вышла в прихожую. Провожал ее Макс: у Лизы разнылись ребра, и Лина запретила ей вставать с постели. Дверной звонок трелью разнесся по коридору как раз в тот момент, когда Макс потянулся к замку, чтобы отпереть его.
– Наверное, Егор пришел, - пояснил он, открывая дверь. – Двоюродный брат Жени. Он хирург, заведующим в клинике работает, Лизку посмотрит хоть. – Не обратив внимания на внезапную бледноту Лины, Макс распахнул дверь. – Привет, - поздоровался он с гостем, пропуская того в квартиру.
В руках Егор держал здоровенный пакет, из которого торчал стебель ананаса. Почему-то это оказалось первым, что увидела Элина. Медленно подняв глаза, она встретилась с взглядом Егора и похолодела. Прежде он смотрел на нее с добротой, страстью, нежностью, любовью, сейчас же… Почему-то она рисовала себе эту встречу совсем иначе. В другом месте, в другое время… У нее имелось наготове миллион слов, аргументов, доводов, но сейчас все они оказались неуместными. Егор сдержанно кивнул и отвернулся.
– Пока, Макс, - выдавила Элина и выскользнула за дверь, не дожидаясь ответа.
Она стремглав сбежала вниз по лестнице и оказалась на улице. Вдохнула морозный воздух. Руки дрожали, а щеки горели. Глаза щипало от слез, сердце выскакивало из груди то ли от бега, то ли от чего еще. Все такой же красивый: темные глаза с густыми ресницами, мужественные черты лица. Только волосы на висках посеребрила седина, и в глазах не осталось ни капли от того прежнего, что казалось привычным и постоянным. Элина доплелась до лавочки и плюхнулась прямо на снег, лежавший еще с минувшего вечера.
– Тебе нужны витамины, - усмехнулся Егор, когда Лиза вытащила из пакета ананас, а следом за ним крупный грейпфрут. Убедившись, что она цела, он заметно расслабился. Неподдельная тревога, сквозившая во взгляде, сменилась простым желанием помочь. Он погладил Лизу по голове, а потом мягко обнял. – Все будет хорошо.
Она позволила себе прижаться к его плечу. Тепло, пусть и совсем не такое, как в руках Макса. Способна ли она почувствовать хоть половину того, что чувствует с ним, рядом с другим человеком? Отвечать на этот вопрос она не стала, хотя и знала ответ.
Состояние ее показалось Егору вполне удовлетворительным. Ушибы и ссадины опасения не вызывали, в физическом плане все обстояло совсем неплохо, а вот с эмоциями было сложнее. Но разговаривать об этом при Лизе он не решился. Уже в коридоре Егор попросил Макса быть с ней повнимательнее и лишний раз не волновать.
– Она держится, - сказал он, задумчиво качнув головой. – Но пережить такое… Ей тяжелее, чем она хочет показать. Присмотри за ней. Будет кричать или плакать –
Мужчины пожали друг другу руки. Договорились, что Макс привезет Лизу на осмотр в клинику дня через два-три, на том и порешили. И уже у самой двери Егор вдруг спросил:
– Элина работает с моим братом?
– Что-то типа того.
Самойлову вспомнилась странная заминка возле двери и непонятный побег Элины. Словно она приведение увидела. И тут же он едва не чертыхнулся. Надо же было настолько погрузиться в собственные проблемы и переживания, чтобы потерять связь с реальностью! А реальность заключалась в том, что в объяснениях, кто такой Егор, Элина совсем не нуждалась. Об их отношениях никто толком не был в курсе, слухи ходили разные, но Макс никогда особо в это не вникал. Так, знал кое-что, но, в сущности, его это не касалось. Именно поэтому сейчас он добавил просто, без какого-либо намека или подтекста, хотя и не удержался от вопроса в конце:
– Она ставила нам с Лизой программы, а сейчас помогает Ксюше. А что?
– Да так, - небрежно ответил Колосов. – Жду вас с Лизой в клинике. И звони сам в случае чего. В любое время, Макс, хоть днем, хоть ночью.
***
Ксюша застелила постель мягким пледом в коричнево-рыжеватую клетку и тут же уселась, вытянув ноги. Завтрак она уже пропустила, и логичнее всего было перейти сразу к обеду, но при мысли о супе будущую мамашу начинало подташнивать. Почти невесомым движением она дотронулась до живота, лицо ее приобрело мягкое одухотворенное выражение. Тяжелая ночь выдалась… И если поначалу первородный, элементарный страх гнал вперед, парализуя мысли и отключая все ненужное, то после думать уже ничего не мешало. И чем больше проходило времени, тем сложнее Ксюше становилось выносить тишину. Женя спал, во сне по-прежнему крепко прижимая ее к своему телу, и среди бесконечной суеты только это имело значение. Она прикасалась щекой к теплой Жениной груди и ловила удары его сердца. Она лежала и думала о том, что если вдруг все остальные звуки исчезнут, это не такая уж великая потеря. Главное – слышать этот негромкий стук.
Мужа Ксения нашла в кухне. Унюхав запах кофе, она недовольно скривилась, но говорить по этому поводу ничего не стала. Кофейный аромат в последнее время вызывал у нее тошноту точно так же, как и запах рыбы.
– Открыть форточку? – засуетился Женя, заметив супругу.
– Переживу как-нибудь, - проворчала она и нырнула в холодильник. Полезных продуктов там поприбавилось, а вот сосиски, сырокопченая колбаса и прочие вкусности исчезли начисто. Ксюшу это расстраивало, но в данном вопросе спорить с мужем не имело смысла.
– Выспалась? – спросил Миронов, когда она, подогнув одну ногу, уселась на диванчик и стала чистить банан.
Никогда прежде она не ела их с таким удовольствием, теперь же могла прикончить несколько штук за день. Она пожала плечами, прожевала и, подтянув к себе его чашку, принюхалась. Поморщилась и отодвинула кофе подальше.
– Вроде да. Но голова тяжелая. Надеюсь, до вечера пройдет.
Они замолчали. Поначалу это молчание разбавлялось шумом текущей воды и не особо давило на уши, но когда Женя закрыл кран, тишина стала просто невыносимой. Шкурка банана шмякнулась о стол. Миронов взял заранее подготовленный заварной чайничек и насыпал в него любимую Ксюшину заварку, потом поставил кипятиться воду.