Пламя над бездной (другой перевод)
Шрифт:
Странник подошел и ткнулся носами совсем рядом с недвижным артефактом. В воздухе по-прежнему висела горькая вонь. Пахло смертью, но не обычной гнилью: тут умерло создание из плоти и чего-то иного.
Равна глянула на запястье. Информация на дисплее упростилась до нескольких строк символов и цифр. Ультрадвигателей не обнаружено. «Внеполосный-II» сообщал о трудностях с навигацией. Они были глубоко в Медленной Зоне, вне досягаемости любой помощи, вне досягаемости Погибельного флота. Она посмотрела в лицо Фама.
– Ты это сделал, Фам. Ты это и вправду сделал, – сказала она тихо, самой себе.
Дуги и петли Контрмеры истончились и стали хрупкими. А тело Фама
Потом все оставили ее. Не от недостатка сочувствия, но потому, что катастрофы, странные события и чрезвычайные ситуации были в изобилии. Следовало позаботиться о раненых. Не исключалась вражеская контратака. Воцарилось великое смятение, и отчаянно требовалось навести порядок. Она всего этого почти не замечала. Для нее завершилось долгое отчаянное бегство, и силы ее окончательно покинули.
Равна просидела на ступенях трапа, наверное, большую часть дня, в молчаливом бездумном горе, едва осознавая, что Зеленожка включила ей через данник свою песню моря. В конце концов до девушки дошло, что она уже не одна. И дело было не только в заботе Зеленожки. В какой-то момент вернулся мальчик. Он сидел рядом с Равной, а вокруг рассыпались щенки и тоже молчали.
Эпилоги
Мир снизошел на земли, составлявшие некогда домен Шкуродера. По крайней мере, вражеских стай видно не было. Кто бы ни отвел их с поля боя, маневр был выполнен искусно. Шли дни, из берлог начали выбираться испуганные крестьяне. Те, кто не был ошарашен случившимся, в основном радовались падению старого режима. Жизнь возвращалась на поля, крестьяне делали, что могли, спасая остатки урожая после самого страшного за последнее время сезона пожаров и величайшей битвы в истории этих земель.
Королева послала гонцов на юг возвестить о победе, но возвращаться, казалось, не торопилась. Войска ее помогали крестьянам и всячески старались не слишком отягчать их своим присутствием. А еще рыскали по цитадели на Холме Звездолета и старой твердыне на Тайном Острове. В подвалах замка обнаружились подтверждения жутким рассказам, годами ходившим из уст в уста. И никаких следов исчезнувшей армии. Местные наперебой делились собственными наблюдениями, в большинстве своем зловещими: многие считали, что Шкуродер, уходя в Республику, оставил на севере редуты. Там были войска, хотя, по слухам, Стальной давно уже отозвал эти силы и бросил в бой. Крестьяне северной долины заявляли, что видели отступление шкуродерников. Некоторые клялись, что встречали Шкуродера то там, то сям, точнее, встречали двойки и синглеты в одеяниях цветов Владыки. Даже местные относились к таким историям с сомнением – в самом деле, что за россказни: Шкуродер-де рассыпался повсюду, разбился на разделенные километрами синглеты и координирует отступление. Равна и королева этим рассказам верили: у них на то были свои причины. Но проверять истинность слухов было бы глупо. Экспедиционный корпус древорезчиков был невелик, а леса и долины тянулись к северу более чем на сто километров, до места, где к морю спускались Ледовые Клыки. Этих мест Древорезчица не знала. Если Шкуродер укреплял территорию десятилетиями (а у стай это было обычным делом), стоило ожидать, что там полно ловушек, и даже несколько десятков партизан могут серьезно потрепать армию. Пускай отсиживается там, и остается надеяться, что его редуты серьезно выскреб Стальной.
Древорезчица полагала, что это станет самой серьезной проблемой следующего века.
Но все разрешилось куда быстрее. Именно Шкуродер стал
Равна передала бинокль Йоханне.
– Там кто-то есть. – Темная на фоне сияющего неба, шла стая, вознеся над собой длинный штандарт. Каждый элемент держал свое древко.
Древорезчица смотрела сразу в две подзорные трубы, и с учетом стереобазы, доступной стае, это было эффективнее прибора Равны.
– Вижу. Между прочим, этот флаг означает предложение перемирия. Думается, я знаю, кто его несет. – Она что-то булькнула Страннику. – Давненько мы с ним не разговаривали.
Йоханна все еще глядела в бинокль. Наконец она пробормотала:
– Он же… создал Стального, да?
– Да, солнышко.
Девочка отвела бинокль от глаз:
– Тогда… лучше мне с ним не пересекаться.
Голос ее прозвучал отстраненно.
Они повстречались на северном склоне замкового холма всего через восемь часов. Солдаты Древорезчицы это время провели, обыскивая долину. И не только затем, чтобы выявить возможные ловушки: на встречу явилась особенная стая, которой многие местные желали смерти.
Древорезчица прошла туда, где холм очень круто обрывался к лесу. Равна со Странником проследовали за ней, держась на близком, по меркам Когтей, расстоянии в десять метров. Древорезчица в преддверии встречи была неразговорчива, а вот Странника одолело словесное недержание.
– Именно этой дорогой я в первый раз поднялся на холм, год назад, при посадке первого вашего корабля. Видишь? Вон там факел опалил деревья. Хорошо еще, что тот год выдался не настолько засушливый.
Деревья стояли тесно, однако отсюда были видны только кроны. Даже в засуху от них поднимался аромат смолы. Слева шумел небольшой водопад и бежала тропинка на дно долины – по ней и согласился подняться парламентер. Странник называл дно долины «крестьянскими хозяйствами». Равне казалось, что там царит полный хаос. Когти выращивали различные растения на одном и том же участке, изгородей не использовали, даже скоту загонов не строили. Там и сям торчали избушки с крутыми крышами и закругленными наружу стенами: в краю суровых зим этого и следовало ожидать.
– А там целая толпа, – заметил Странник.
Равне так не казалось: много мелких групп, каждая примерно со стаю, на порядочном расстоянии друг от друга. Они жались к избушкам. Еще больше рассеяно в полях. Стаи Древорезчицы стерегли дорогу через долину.
Она почувствовала, как Странник прижимается к ней. Одной шеей вытянулся на уровне ее пояса, показывая:
– Это, наверно, он. Один, как и обещал. И… – Частью себя Странник смотрел в подзорную трубу. – Вот это сюрприз.
Одинокая стая плелась по дороге мимо солдат Древорезчицы. Она катила небольшую тележку – вероятно, там сидит один из ее элементов. Покалечился?
Крестьяне напирали на оцепление, бежали параллельно одиночке. Она слышала булькающее межстайное ворчание. Когда Когти этого хотели, они могли говорить очень, очень громко. Солдатам приходилось отгонять тех, кто подошел к дороге слишком близко.
– Я думала, они нам благодарны.
После битвы на Холме Звездолета это было самое близкое подобие насилия в исполнении стай.
– А они благодарны. Большинство требуют казни Шкуродера.
Шкуродер, Скорняк. Стая, которая спасла Джефри Ольсндота.