Пламя над бездной (другой перевод)
Шрифт:
– Слышу прежнее высокомерие. С чего бы мне сейчас тебе доверять?
– Я помог спасти детей. И спас корабль.
– И ты всегда был величайшим приспособленцем мира.
Головы Шкуродера сдвинулись назад.
– (Это вроде пренебрежительного пожатия плечами.) У тебя преимущество, родительница, но на севере я еще силен. Давай договариваться о мире, иначе я тебе устрою десятилетия саботажа и войн.
Древорезчица так взвизгнула, что уши заложило.
– (Это, если ты не догадалась, признак раздражения.) Наглец! Я тебя могу на месте прикончить и устроить себе столетие более
– Готов побиться об заклад, что ты меня не тронешь. Ты обещала мне безопасность, поодиночке и в целости. Одно из самых сильных твоих душевных качеств – презрение ко лжи.
Задние элементы Древорезчицы присели, а передовые щенки сделали несколько быстрых шагов навстречу Шкуродеру.
– Мы десятилетия не виделись, Шкуродер! Если ты изменился, отчего бы не измениться мне?
На миг все элементы Шкуродера оторопели. Потом часть стаи медленно поднялась и осторожно придвинулась к Древорезчице. Стаи арбалетчиков по обе стороны места встречи прицелились в него. Шкуродер остановился метрах в шести или семи от Древорезчицы. Помотал головами из стороны в сторону, пристально изучая королеву. Наконец вымолвил удивленным, почти опешившим голосом:
– Да, почему бы и нет… Древорезчица, после стольких веков ты… изменила себе? Эти новые элементы…
– Не только мои. Все верно. – Странник почему-то довольно захихикал Равне на ухо.
– Ну что ж. Тогда… – Шкуродер вернулся на прежнее место. – Я все равно хочу мира.
– (Древорезчица вроде бы удивилась.) А ты и вправду изменился. Сколько в тебе от настоящего Шкуродера?
Долгая пауза.
– Двое.
– Очень хорошо. В зависимости от условий, может, и заключим мир.
Принесли карты. Древорезчица потребовала указать позиции основных войск Шкуродера. Их следовало разоружить под присмотром двух или трех стай королевы на каждую боевую единицу, с отчетами по гелиографу. Шкуродера обязали вернуть радиомантии и предоставить их для исследования. Тайный Остров и Холм Звездолета отходили Древорезчице. Двое начертили новые границы и заспорили о способах надзора королевы за оставленными Шкуродеру владениями.
Солнце достигло полдневной точки в южных небесах. В полях внизу крестьяне давно оставили угрюмую стражу и вернулись к работе. Лишь арбалетчики королевской охраны продолжали напряженно наблюдать.
Наконец Шкуродер отступил от своего края карт.
– Да-да, твоим стаям будет позволено наблюдать за моей работой. Никаких… ужасных экспериментов. Я стану кротким собирателем знаний (сарказм, что ли?), как и ты.
Древорезчица мотнула головами, по мордам точно рябь прокатилась.
– Возможно, располагая содействием двуногих, я тебе это и позволю.
Шкуродер поднялся, развернулся, чтобы помочь калеке влезть на тележку, но помедлил.
– Ага, и последнее, дорогая Древорезчица. Так, пустяк. Я убил двух элементов Стального, когда он пытался уничтожить звездолет Джефри. (Если быть точным, раздавил их, будто клопов. Теперь понятно, отчего Шкуродер стал калекой.) Остальные у тебя?
– Да.
Равна видела, что осталось от Стального. Они с Йоханной посещали многих раненых, рассчитывая перестроить автохирург «Внеполосного-II» на
– Они в жалком состоянии. Плохо быть тройкой, но им никто не позволит разрастись.
– Ну ладно, – сказал Шкуродер. – Я бы хотел позаботиться об этих остатках. Я…
– Ни за что! Он был почти так же умен, как ты, хотя и достаточно безумен, чтобы проиграть. Я не позволю тебе его вернуть.
Шкуродер собрался вместе, посмотрел всеми глазами на королеву. «Голос» его был тих и вкрадчив:
– Древорезчица, пожалуйста. Это сущая мелочь, но я, – он ткнул мордой в карты, – откажусь от всех предыдущих договоренностей, если ты мне этого не позволишь.
– (Ой-ой.)
Арбалетчики внезапно встали на изготовку. Древорезчица частично разошлась вдоль карт, подойдя к Шкуродеру так близко, что мысли их наверняка столкнулись. Она свела головы вместе и пронзила его яростным взором:
– Если это сущая мелочь, к чему рисковать всем ради нее?
Шкуродер на миг сомкнулся, его элементы в буквальном смысле посмотрели друг на друга. Равна еще не видела у стай такого жеста.
– Потому что я это затеял! То есть… Стальной – величайшее мое порождение. В каком-то смысле я им горжусь. Но… я за него отвечаю. Ты разве не чувствуешь того же к Проныре?
– У меня на Проныру свои планы, – пробурчала королева. – (На самом-то деле Проныра жив-здоров. Боюсь, королева столько ему наобещала, что теперь не сможет поквитаться.)
– Я хочу возместить Стальному ущерб, который ему причинил. Ты поймешь.
– Понимаю. Я видела Стального, я знаю твои методы: ножи, страх, боль. Тебе больше не позволено так поступать!
Равне показалось, что из долины долетела слабая музыка, чужое напевное сплетение аккордов. Это ответил Шкуродер. В голосе Странника-переводчика не было и капли сарказма:
– Никаких ножей, никакой вивисекции. Я сохраню свое имя, но пускай другие дадут мне новое, когда наконец сообразят, что… Тиратект победила, по-своему. Дай мне шанс, Древорезчица. Молю тебя.
Двое больше десяти секунд простояли, глядя друг на друга в упор. Равна переводила взгляд со стаи на стаю, пытаясь понять язык тел. Все молчали. Даже Странник не осмелился пуститься в рассуждения ей на ухо о том, ложь это или весточка от новой души.
Древорезчица решилась:
– Хорошо. Забирай его.