Планета-казино

Андриенко Владимир Александрович

– Он далеко не пройдет, – тихо молвил эльсинорец. – По крайней мере, в этом году.

– Он достаточно молод – у него все в будущем, – отозвался И-Лим. – Боюсь, позже мы с ним хлопот не оберемся.

– Впервые слышу, чтобы ты чего-то боялся, – Хорсер не преминул подколоть своего извечного конкурента.

А где-то возле ступеней Дворца жители города чествовали кунукугура Фюро. Пока он был лучшим. Он был первым!

…Гамильтон наглухо закрыл окно:

– Сколько шума!

Не понимаю, как обыкновенные соревнования могут собирать такую массу народа. Я вообще не вижу в этом никакого смысла!

– Вы просто не привыкли к Мелии, – заметил лорд Бальдуэн. – Эти Игры в действительности очень много значат для нашей планеты.

Гамильтон взглянул на своих гостей вопросительно.

– Да это так, – Чейши поспешил подтвердить слова адмирала. – Уж и не помню, кто придумал эту систему, но, несомненно, это была умнейшая личность.

– Может быть, мне все-таки пояснят, в чем здесь дело? – Гамильтон не любил, когда его водили за нос, а сейчас он всей шкурой чувствовал какой-то подвох.

Слово взял Чейши:

– У нас на Мелии можно достичь чего угодно. Мы предоставляем все возможности. Чтобы стать богатым, достаточно выиграть в казино или тотализаторе. Чтобы стать счастливым – пройти психологическую коррекцию. Чтобы получить власть, достаточно выиграть в безумной лотерее, называемой Мелианские Игры.

– Подождите, не так быстро, – Гамильтон подошел к минибару, откупорил бутылку "Подводного ликера", и налил себе в бокал. – Я не совсем понял: вы хотите сказать, что этой планетой правят победители Игр?

Чейши и Бальдуэн согласительно кивнули.

– Но это же чушь! Как игрок может управлять государством, не говоря уже о целой планете?! Во всех нормальных мирах единственное, что существенно для власти – это деньги. Вы хотите меня уверить, что на Мелии все мои капиталы – не больше, чем пустой звук?

Гамильтон не мог с этим смириться: это было выше его здравого рассудка, привыкшего четко разделять все и вся на дебит и кредит, плюс и минус.

– Не верю!

– Придется поверить, дорогой друг, – лорд-адмирал похлопал Гамильтона по плечу.

– Но такого просто не может быть!

– Вам нужны доказательства? – трубчатолицый Чейши саркастически потянул носом. – Главный приз любых Игр – желание. Но добраться до него может только личность неординарная, а самое большое, что Мелия может предоставить в распоряжение победителя – толика власти. Конечно, не все расы во Вселенной являются властолюбцами.

– Не все, – поддакнул адимирал, – но большинство!

– В итоге все ключевые посты на Мелии находятся в руках игроков, – продолжил Чейши, – наша планета в результате их деятельности процветает.

Или этот тезис вы тоже хотите оспорить?

Гамильтон почувствовал, как его лицо краснеет: то, что Мелия – богатейшая планета Галактики, знал даже младенец. Землянин плеснул себе в бокал ещё немного мутновато-синей жидкости:

– А вы, господа, тоже побеждали на Играх?

– Нет, – адмирал-лигиец небрежно махнул рукой, – мы попали в Сенат также, как и вы – благодаря протекции. Но протекцию нам дали игроки-победители.

– А у вас не возникало мысли совершить маленькую революцию и самим взять власть? – спросил Гамильтон. – Наверное, не очень-то много удовольствия: видеть золото, но не держать его в руках.

Чейши рассмеялся:

– А если это золото расплавленное?!

Гамильтон закусил губу: ему казалось обидным, что власть над планетой, уже маячившая на горизонте, опять скрылась для него за непроходимой стеной.

– Глупо менять устоявшуюся систему, пока она позволяет благоденствовать. Можно, конечно, попытаться занять престол силой, что, впрочем, равносильно самоубийству, но как в таком случае вы будете выглядеть в глазах общественности? Мелия уважает право умного, а не сильного, – лорд Бальдуэн рассуждал весьма здраво. – К счастью для нас – простых смертных, для управления планетой требуется гораздо больше людей, чем было победителей за всю историю мелианских игр. Да и военные таланты у большинства игроков отсутствуют, а армия и флот – основа безопасности Мелии. Не стоит забывать, что нам многие завидуют и тянут руки к нашим богатствам. Мы должны уметь, при случае, эти руки укоротить.

– Но я слышал, что Игры проводятся ежегодно, – заметил Гамильтон.

– И что из этого? – Чейши шумно потянул носом воздух. – В играх можно участвовать и побеждать столько раз, сколько заблагорассудиться – хоть десять, хоть двадцать. Это позволяет игрокам повышать свой статус. Ведь король не может меняться каждый сезон: он не мода. Король – это лучший игрок планеты. А те, кто чуть похуже – принцы. Остальные имеют значительно меньшее влияние. Поэтому важно разбираться: кто есть кто на Мелии.

– Да-да, и желательно нутром чувствовать, кто станет следующим королем, – добавил лорд Бальдуэн.

Потрясенный такими откровениями, землянин около минуты сидел молча и неподвижно: бокал с "Подводным ликером" застыл на полдороге и так и остался недопитым. Наконец, к Гамильтону вернулась способность размышлять, а вслед за тем и говорить.

– Кажется, я начинаю понимать: чем ближе особа к королю или принцам, тем выше её вес в обществе.

Чейши и Бальдуэн дружно закивали головами.