Планета стеклянных дождей
Шрифт:
— Последний приказ, хм… Я примерно понял тебя. Они не сами поторопились. Если предполагать, что искины инопланетян были совершеннее чем наши, а они были, система управления, даже будучи повреждённой, сохранила в каждой ячейке решетки, а их там миллионы, коротенький абсолютный приказ. Может нам задать вопрос самой Хоуп и пусть находит варианты?
— Позвольте вмешаться? — спросила Хоуп.
— Разрешаю, — ответила Сонара.
— Доктор Мус хочет, чтобы я симулировала задержку сообщений полковника Мехова. У них стоит высший приоритет. Это будет
— Нет, Хоуп, мы уже говорили об этом. Есть законсервированная резервная система, — покачала головой Сонара и посмотрела на меня. — Хоуп, в таком случае, ты должна довериться мне. Небольшой программный глюк.
— Я всецело доверяю вам, мисс Туинга. Простите. Сонара.
— Почему она так доверяет тебе? Ведь дело не только в том, что ты принимала участие в программировании?
Сонара долго смотрела на меня.
— Потому что я сделала кое-что ужасное, чтобы попасть сюда, — тихо и очень жестко сказала она. — У всех свои призраки, Род. Пришлось… заставить исчезнуть руководителя моей исследовательской группы, потому что он заметил некоторые отклонения при тестировании искина. И заподозрил то, о чем ты сам догадался.
— Не говори ничего, если это причиняет тебе боль.
Я не знал как ее утешить. Похоже, для Сон все действительно было сложнее, чем для остальных, и демоны были более жестокими. Вот почему она мало и неохотно рассказывала о себе, вот почему не могла бросить Хоуп.
Моя рука легла на ее. Она вздрогнула, очевидно почувствовав то же самое, что Вера.
— Ничего, Сон. Возможно скоро мы все станем лишь призраками. Готова ли ты сделать последний шаг и убедиться, что все остальные были не напрасны?
— И мечты глупой девочки о встрече с иными цивилизациями сбудутся? — она улыбнулась криво и печально.
— В каком-то смысле.
— Тогда я пойду до конца.
…
Свой последний "человеческий" вечер я провел в лаборатории, тупо пялясь на Искру.
Чужак молчал, но я чувствовал его присутствие. Мне не хотелось спрашивать его ни о чём, не хотелось пафосно размышлять о спасении осколков древней цивилизации, вообще не хотелось думать. Было так много вещей, о которых стоило сожалеть, о правильности принятого мною решения, к примеру. Но это было разрушительно и непродуктивно.
— Эй, ты тут? — вопрос мой прозвучал жалко и тоскливо.
"Да."
— Неужели нельзя было придумать иной способ нежели преобразовывать тела другого чуждого вида и становиться… паразитом? Захватчиком?
"Ты не исчезнешь совсем. Я не уверен, но постараюсь этого не допустить. И потом. Я принесу тебе новые знания, как и ты мне. Это не паразитизм, это симбиоз."
— Ты не отвечаешь на вопрос.
"Искру
— Полуживое как крисалис?
"Нет. Для крисалиса достаточно одного живого, отдавшего свою часть. Для нового живого нужны двое или трое. Каждый из которых отдаёт не только часть себя, но и генерирует энергию, чтобы пробудить спящую Искру. Иногда энергии много. Тогда Искра может разделиться."
— То есть… остальные тебе тоже нужны, эээ, живыми?
"И с собственными Искрами."
Обсуждать процесс размножения инопланетных существ было бы весьма увлекательно, если бы речь не шла о том, что я становлюсь одним из них. Вот что смущало чужака.
Я и прежде замечал, что древнее существо не бездушно, но убедившись, что оно еще и человечно в каком-то смысле, на миг исполнился сочувствием. Его одиночество и боль, тщательно скрываемые от меня, прорвались наружу. И он когда-то любил и был любим. Он не жуткое чудовище со старинных космических картинок. Возможно, он даже более достоин жизни, чем некоторые из людей.
"Ты прав. Я не мудр и никогда особенно не был. Поэтому еще раз прошу прощения за то, что мы собираемся сделать."
Ночь была на удивление спокойной, ничего не болело, прекратился звон в ушах и мысли стали ясными, как и зрение. Меня больше не беспокоили экзистенциальные вопросы "до и после". В конце концов перейти в иную форму существования, увидеть иные миры, жить дольше — не самая печальная судьба. Моей наградой за смирение стал глубокий сон без сновидений.
…
Смирение смирением, а глядя в зеркало ранним утром на заострившееся геометрически вычерченное лицо, поселившийся внутри меня стеклянный ёж ощетинился всеми иглами.
Стеклянный ёж, ёж… Когда же это было? Скорый рассвет на поверхности, пронзающий тучи огненными лучами, чтобы вновь скрыться за вечной бурей. Звон гонимых ветром остывших стеклянных осколков. Они летят мне навстречу и впиваются в самое сердце. Я слышу звонкий хрустальный смех и вспышка взрыва ослепляет.
Зум браслета вывел меня из оцепенения.
— Род. Я подумала. Я согласна, — голос Веры звучал взволнованно, даже возбужденно и так непохоже на нее. — Да, сто раз — да, я проклятый фанатик. Будет ли это рассматриваться это как искупление прежних грехов?
— Ты поможешь мне?
— Ревитал готов.
Она сухо коротко рассмеялась и отключилась.
Мы тут все психи.
5
V
Пальцы дрожали, когда я неловко принимал Искру из пальцев держателя. Она была тёплой, и пульсирование крови в кончиках пальцев мерещилось мне биением белого, пронизанного многочисленными синими жилками, опалита.
"Постарайся не бояться, это нам поможет."