Плата за ритуал
Шрифт:
— Мы продали его коллекционеру. Всеми делами, от создания подделки до передачи подноса, занимался я, но вот деньги прошлый директор взял сам и был таков. Я остался ни с чем, и не в моих интересах было сообщать кому-либо о случившемся.
— Сорок лет? Выходит, сроки давности за это преступление уже прошли, и посадить вас не выйдет, — задумчиво сказал Джеральд.
— Это мое единственное утешение, — вздохнул директор музея.
Шеф полиции взорвался от гнева:
— Хитрый негодяй, тебе это с рук не сойдет! Поверьте, госпожа
Директор музея сжался. Беата махнула рукой.
— Мне плевать, что с ним будет. Где поднос сейчас? Кому вы его продали? Его получиться изъять из-за незаконности сделки?
— Господину Томпсону, владельцу газеты «Жизнь Морланда». Он все еще живет в городе и даже не пытался сбежать, — понуро сообщил директор музея.
— Значит, мы сейчас же идем к нему! — пророкотал шеф полиции. — И заберем у него незаконно приобретенную собственность!
Господин Томпсон долго не мог взять в толк, что от него хотят, и не припоминал никакого подноса. А на давление шефа полиции начал возмущаться произволом и грозиться ославить того на весь город как воплощение некомпетентности. Беата издала возмущенный стон. И сколько это должно было продолжаться? Джеральд некоторое время наблюдал за перепалкой, а затем внезапно спросил:
— Господин Томпсон, сколько вам лет? Около пятидесяти?
— Сорок девять. А что?
Беата тут же поняла, что он имел ввиду:
— В девять лет никто не станет проворачивать незаконные сделки. Это был его отец, так? Господин Томпсон, ваш отец занимался коллекционированием предметов старины?
— Да, папа обожал всякое старье. Заполнил этим хламом самую большую залу нашего особняка и спускал на него кучу денег. Я унаследовал все после его смерти. Хм, а вот теперь я начинаю припоминать, — тот наморщил лоб, — вроде там был какой-то поднос… рядом с парой ужасных ваз. Я всегда считал их безвкусицей.
— Вы позволите культу Калунны забрать поднос для ритуальных целей? — мягко улыбнулась Беата.
Господин Томпсон махнул рукой.
— Забирайте эту дешевку и не отвлекайте меня от дел.
— Это — белое железо, поднос очень дорогой, — проворчал шеф полиции, — отведите нас к нему.
— Серьезно? Неужели за него кто-то даст хоть тысячу?
— Он стоит несколько миллионов, — рассеянно ответила Беата, — так что вам лучше его не терять.
В доме их встретила роскошная зеленоглазая брюнетка лет двадцати, в которой Беата узнала одну из недавних победительниц конкурса красоты.
— Кларки, ты должен был предупредить о гостях, — капризно протянула она, — я бы нарядилась как следует! А теперь я выгляжу глупо!
— Это полиция, а не гости, Барбара, — отмахнулся тот, — они хотят забрать поднос из коллекции моего отца. Тот незаконно выкупил его у музея.
— Кларки, мне это неинтересно. Ты обещал мне новую шубку.
Господин Томпсон заскрипел зубами.
— У тебя уже есть целых три! Хватить разбазаривать мои
Глаза красавицы Барбары сверкнули злым огнем, и Беата покачала головой. Господин Томпсон был не очень умным человеком: он не замечал, что глупость его жены была лишь средством выкачать из него побольше денег. Юная хищница еще обдерет его как липку, и за сегодняшнюю грубость он ответит сполна.
— Вот, поднос лежит прямо… хм, странно. Его тут нет, — господин Томпсон растерянно указал на пустое место между двумя вазами, — я же помню, что он всегда тут был!
— Его не могли переставить? — спросил Джеральд, осматривая остальную коллекцию.
— Нет. Кому это нужно? Кроме отца к этим вещам прикасались только слуги, когда протирали пыль.
— Немедленно позвать всех слуг на допрос! — потребовал шеф полиции. — Поднос опять украли!
Беата вздохнула.
— Можно узнать проще. Отойдите, я сотворю пару заклинаний.
В воздухе соткались фигуры двух маленьких мальчиков, один из которых схватил призрачный поднос и погнался с ним за другим.
— А, так это Джордж и Бен, мои сыновья, — с облегчением выдохнул господин Томпсон, — бросили, небось, где-то, когда наигрались. Барбара, приведи их сюда!
Та надула губки.
— Почему я? Прислуге прикажи!
— Барбара!
— Ох, ну ладно!
Дети рассказали, что играли в «горячо-холодно», пряча поднос в разных местах, пока их не позвали обедать. Бен оставил его в хозяйственном помещении на территории дома.
Господин Томпсон вскинулся.
— И это было до обеда? Там уже была мебель?
— Нет, пап.
— Терри, вы перенесли мебель из трех комнат во флигель? — спросил господин Томпсон слугу.
— Да, сэр. Только закончили.
— Ох, незадача! Я собрался делать ремонт и… в общем, вы сами поняли. Поднос завалили другими вещами. Вытаскивать все назад и искать его будут часа четыре. И мне некогда контролировать это, — господин Томпсон развел руками, — приходите завтра с утра.
— Днем. Я зайду завтра днем, — проворчала Беата, взяла Джеральда под локоть и покинула дом владельца газеты. — Это какое-то чертово невезение. Уж не заколдован ли этот поднос?
— Не думаю. Постой, куда мы идем? Хисширский лес в другой стороне.
— На вокзал. Сейчас как раз должен подойти поезд.
На лице Джеральда мелькнуло разочарование.
— Может прогуляемся? Сегодня тоже хорошая погода.
— Мне лень. Взгляни-ка, а это не Александр там?
— Он самый. Тоже едет в Хисшир? Александр!
Тот заметил их и поспешил подойти. Бывший морландский священник все еще был потрясающе красив: золотые волосы, ангельское лицо с большими зелеными глазами, стройная фигура и открытая улыбка. Глядя на него, никто бы не признал в нем второго призрачного пса и охотника Калунны. Он пожал Джеральду руку и склонил голову перед Беатой.