Платье для смерти

ДеМайо-Райс Кристин

— Итак, — сказала Лора, — теперь, когда я застряла с тобой в машине, может, расскажешь мне, что ты ждал от Филомены? Она не могла родить для вас наследника, а на Брунико нет наследника, который мог бы занять ваше место. Какой был план? Хотели раскрыть ее как мужчину и передать ей титул в случае вашей смерти?

Сосо бросил беглый взгляд на принца, который смотрел только на Лору.

— Так и есть, — ответила Лора, а затем сказала Сосо, — и ты об этом знал.

— Конечно, но мы говорили об этом только с самыми приближенными.

— Это мы выяснили на собственном горьком опыте, — пробормотала Руби.

— Моя

первая жена была женщиной там, где это было важно, в ее сердце. — Сальвадор ударил себя кулаком в грудь. — Бруниканский народ никогда бы не принял как кого — то другого.

— Может, они примут женщину на престоле?

Он вздохнул, качая головой.

— Любые изменения в конституции подписываются верховным принцем.

— А ты на такое никогда не пойдешь.

— Никогда.

— Что, если ваша новая жена носит дочь?

— Нет. — Он сказал это с такой уверенностью, что Лора поняла о проведенных тестах по определению пола ребенка.

Возникал логичный вопрос: «Поджег твоих рук дело?», и сразу возникает другой вопрос: «Как вы до этого додумались?». Однако ни тот, ни другой Лора задавать не стала. Это было бы грубо. Да и ответа она знать не хотела, не после того, как узнала, что была зачата от мужчины, которому ее мать даже не нравилась.

— Значит, вы не могли развестись с Филоменой, потому что тогда бы ваши подданные изгнали вас. Очевидно, вы убили ее, чтобы остаться единственным наследником. — Только когда Лора это произнесла, до нее дошло что все было не так, но отступать было поздно. Нужно отступить, прежде чем снова вернуться к расспросам.

— Это твой отец устроил пожар. Это случилось через несколько дней после его освобождения. Как вы думаете, почему я его ищу, юная леди?

Лора пристально посмотрела на него. Он считал, что папа убил Филомену, и в этом была логика. Он вышел из себя и обратил гнев на людей, сделавших его заложником такой сложной политической ситуации, заставивших его построить государство, которое он ненавидел. Но сначала он приобрел платье и отправил его сестре Варнавы. И для чего? Из — за страховых? Возможно, учитывая, что папа оставил принца без гроша в кармане и свалил.

— Вам, американцам, кажется, что ваш путь — единственно правильный, — сказал Сальвадор. — Брунико был таким, какой он есть, пока им правят. Мы проявляем стойкость, за исключением одного инцидента. А наши тюрьмы почти пусты.

— За исключением моего отца, который, вероятно, построил тюрьму до того, как вы его туда посадили.

— Серьезно? — Руби, отвела взгляд от окна и саркастически усмехнулась.

— Можем мы перейти к той части, где ты скажешь мне, что он сам напросился, прежде чем я умру от неизвестности?

Сальвадор улыбнулся. Наблюдая за разговором между ним и, Руби, Лаура увидела не свою надоедливую сестру, а чью — то дочь, дочь человека, насолившего высокопоставленному принцу и ставшего жертвой его гнева. Потому что, если бы папа не застрял на Брунико двадцать лет, он бы вернулся домой к своим детям. Да, было бы неудобно, и он бы постоянно уезжал в долгие поездки, но он бы был. И красивая, капризная девушка, сидящая напротив Лоры, не стала бы жертвой чувства собственного достоинства Сальвадора, а стала бы тем, кем бы она должна была, стать не будь в ее жизни постоянных драк и борьбы.

— Да, Сальвадор, — сказала

Лора, — вы украли у нас отца на целых двадцать лет.

— Это серьезное обвинение.

— Слишком сильно сказано, — сказала, Руби, заставив Лору на полсекунды замолчать.

Верховный принц был королевской особой, и к тому же старше их, и все же он был полным тупицей.

— Для ясности, — сказала Лора, — мы сказали, что поедем с вами, но не сказали, что будем паиньками. Можете и дальше шантажировать меня платьем, но факт в том, что даже у вас его нет. Если бы оно у вас было, то находилось бы в грузовике, но у вас был только манекен для транспортировки. Оно у моего отца, и вас это действительно тревожит, потому что он может использовать его, чтобы разоблачить вас.

Они остановились перед «Ланаи», позади лимузина, в котором находилось остальное сопровождение. Принц больше не захочет находиться в закрытом пространстве с двумя сестрами наедине, решила Лора. Это было к лучшему. Ей не нравился ни он, ни его шрам, ни то, что он ожидал от них раболепства. Ей не нравилось, что он никак не отреагировал на обвинения в аресте отца, ее не заботило его благоговение перед отсталыми законами, которые касались только двенадцати сотен бруниканцев.

Дионн Фрескан стояла снаружи, подпрыгивая в своем шарфе из искусственного меха и обычной матово — черной куртке — бомбер. Одной рукой она держала сигарету, а другой стучала по телефону, сдерживая ухмылку своим язвительным ртом и легким смехом.

— Можете выбрать эту, — пробормотала Руби, увидев Дионну. — Вам идут знаменитости С — класса.

— Итак, ваше высочество, — сказала Лора. — Видите, эту леди. Убедитесь, что она вас заметит, и дайте ей секунду, чтобы написать об этом.

Принц положил руку Лоре на спину, и ей захотелось его придушить, ведь их неизменно ловил чей — то фотоаппарат. Джереми либо посмеялся бы над этим, либо пошутил, но остальная часть швейного квартала обязательно перемыла, косточки хихикая. За пятнадцать минут она из мелкого коньюктурщика превратится в известнейшую шлюху. Она напомнила себе, что ей легко с Джереми и его поддразниваниями. Были мужчины, которые в отношении меньшего вели бы себя хуже.

Их немедленно усадили за барную стойку, обещая, что подготовка дополнительного стола займет всего несколько секунд. Лицо Сальвадора не раз показывали по телевизору, и его присутствие на «Ланаи» должно было сделать ресторан знаменитейшим за считанные минуты. Было бы обидно, если бы принц не сел до того, как об этом сообщил бы ТМZ.

Руби села рядом с Лорой и заказала напитки, как будто ее не волновал счет, которого хватило бы для выплаты студенческой ссуды, если уж преувеличить. Бутылки были спрятаны за ширмой из какой — то оптоволоконной сетки, которая отображала красивые природные пейзажи. Когда бармен касался экрана, выскакивал поисковик, а когда он вводил название определенного ликера, экран открывался точно в том месте. Все это не могло быть проще и быстрее, чем работать в баре для дайвинга, где можно было взять семнадцатилетнюю бутылку «Чинар», не открывая экран и не мучаясь с написанием. Футуристические экраны вкупе с состаренным деревом и темно — синим дамасским текстилем делали это место настолько дорогим, что бармены могли компенсировать разницу во времени своими дополнительными чаевыми.