Платина и шоколад
Шрифт:
— Бывают, Малфой. Не стоит делать выводов только из того, что тебе выгодно.
— Выгодно?
— Именно. Ты не допускаешь мысли, что кто-то может ухаживать за мной.
Драко зарычал. Сделал шаг и поднялся на одну ступеньку.
— Ты больная дура, — она стояла выше, но всё равно не доставала в росте, чтобы быть на одном с ним уровне, поэтому оскорбление пришлось принять, глядя снизу вверх. — Когда тебе надоест быть грёбаной слепой овцой, обратись ко мне. Но не проси тогда воскресить свою грязную семейку.
—
Малфой сжал губы, глядя на девушку в нескольких сантиметрах от себя. Они оба были злы и тяжело дышали.
— Я запрещаю тебе надевать это, поняла?
— Кем ты себя возомнил?
Он промолчал.
Гермиона почти шипела ему в лицо.
Ситуация замыкалась и наворачивала по кругу, путая мысли. Чёрт возьми. Да подавись своими “запрещаю”!
А самое обидное — в этом вопросе она не смогла бы сделать ему назло. Хотя, чёрт, так хотелось. Но завтра же она вернёт подарок Курту.
— Ты мог бы быть немного изящнее в своих попытках защитить меня.
— Защитить? — он громко расхохотался, запрокинув голову. Слишком громко для Драко. — Что ты несёшь вообще?
И сошёл со ступеньки, отступая в глубину гостиной и зарываясь пальцами в волосы.
— Я уже сказал: этот урод может делать что угодно, но не пытаясь подобраться ко мне. Даже в попытке сделать это через… приближенных людей.
— Я не думаю, что он имеет интерес к тебе, Малфой. Почти все считают тебя неотразимым, конечно же, но здесь немного другой случай…
Уничтожающий взгляд пригвоздил девушку к месту. Уголок его губы дрогнул, будто Драко готов был разорваться на кусочки от злости, но на деле же он только покачал головой, глядя на Гермиону как на ребёнка, несущего чушь.
— Ты, может быть, не поняла сути, Грейнджер? Семьи пропадают не сами по себе. В этом участвует и он, и моя мать, и его чёртов отец. И я буду избегать любого контакта с ним.
Девушка уже открыла рот, чтобы сообщить Малфою, куда он может отправиться и что сделать со своим дурацким пренебрежительным тоном, но передумала. Только устало вздохнула.
— Это так удобно — прикрываться трусостью, верно?
Взгляд серых глаз тут же до краёв наполнился бешенством.
— Что?
— Он для тебя не угроза. Он никак не влияет на то, чем этот Логан занимается в Мэноре.
Драко сделал стремительный шаг к ней.
— Это не твоё дело, поняла меня? Ты ничего не знаешь о том, что там происходит.
— Я и не говорю, что знаю.
— Значит, вообще ни черта не говори.
— Отлично!
— Отлично.
Он зарычал. Отвернулся. Она фыркнула:
— Тогда не жалуйся, что всё продолжается, ладно? Давай без этих сцен в ванной и всего остального, если ты не хочешь принимать помощи! — Гермиона сжала руки в кулаки.
— Я не
— Супер, Малфой. Просто супер. Теперь мы оба знаем, что слепая овца здесь отнюдь не я.
И прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, Грейнджер развернулась и побежала вверх по ступенькам.
А Драко даже не сделал попытки остановить её.
* * *
Гермиона не запланировала этот разговор. Не успела.
Хотя нет, времени было достаточно. Просто откладывала до последнего.
Она собиралась подойти к Курту за ужином.
Ну, вообще-то, изначально — за завтраком. Но на завтрак он пришел слишком поздно, а Грейнджер уже немного опаздывала на травологию. Потом — за обедом. Но он… так увлеченно говорил со своими друзьями, что мешать ему показалось бестактным. И она решила, совершенно точно, дождаться вечера, отправившись в любимую кладовую знаний, которая привычно вынесла из головы практически все посторонние мысли с помощью одного лишь томика по нумерологии.
Миллер порушил все планы одним своим внезапным появлением в библиотеке. Прямо у её стола.
Таким внезапным, что книга едва не вылетела из рук.
— Курт!
— Привет, — он взглянул на девушку, слегка опуская голову. Улыбка, как всегда, очаровательна. Гриффиндорке стало не по себе, но она всё равно растянула губы.
Мерлин. Это походило на гримасу. Поистине.
— Привет! Рада тебя видеть…
“Ну, да…” — засомневались его глаза.
Гермиона отвела взгляд, утыкаясь в книгу.
Давай, думай. И скажи уже что-нибудь.
— Я хотела поговорить с тобой, как раз сегодня. Но… Но всё как-то…
Как-то не до того было, потому что я всё думала, что бы эдакого сказать чёртову Малфою при встрече утром.
После ссор ведь так и бывает — стоишь, и как дурак. Думаешь, на какую бы из болевых надавить. Знать бы ещё эти болевые. Со слизеринцем это не проканает. Куда ни нажми — везде лёд трещит.
Всё думала, как бы его поддеть, а в ответ на его утренний взгляд в гостиной только послала к чёрту. Раздосадовалась на себя и потом размышляла о том, что он сказал о тебе.
И ты знаешь, ты опасен, Курт.
Малфой прав.
Ты опасен. Поэтому я тяну. Я не знаю, как вести себя с тобой.
Чёрт.
— Эй, — внезапно Миллер пододвинул стул к столу и сел, оперевшись локтями о столешницу. — Не нужно, я всё знаю.
— Всё… знаешь?
Ой ли…
— Ну. После того случая, в Хогсмиде. Я на самом деле хотел попросить прощения.
Уверенный тон действительно сбил с толку. Девушка моргнула.
— Э-э… чт-что? — её пальцы, как раз лихорадочно листающие учебник, замерли. Она начала заикаться. Прекрати заикаться, это дурной знак. Соберись и вникни… что?