Платина и шоколад

Чацкая Настя

Попросить прощения?

— Ага, — и снова эта улыбка. Беззаботная и беспечная. Способная обмануть. Так просто.

— Но…

Но это же я полезла к тебе, это же по моей дурацкой идее мы поцеловались и… и я жалею, да. Но как тебе сказать об этом? Об этом ведь положено говорить прямо, правда?

Гермиона кашлянула и снова открыла было рот, когда Курт её перебил:

— Я знаю, что это было необдуманно и глупо — поцеловать тебя вот так, вдруг. Я же вижу, что ты теперь избегаешь меня. А всё из-за

этого дурацкого поцелуя. Но мы ведь по-прежнему друзья. Так же?

— Э-э…

Потрясающая лаконичность. Давай уже, выдави что-нибудь из себя.

— К-конечно.

Нет, это повергло в лёгкий шок. Курт поверг.

Вот так с ходу заговорив о том, что случилось неделю назад. И ни слова о платье, которое всё никак не выходило из головы.

Утром Грейнджер аккуратно сложила его в коробку и поставила её на столик у самой двери. Наверное, не удержалась бы и заглянула внутрь ещё раз, но очень вовремя появился Драко с этим-своим-взглядом. А потом — “пошёл к чёрту”. И завтрак, уроки, размышления о том, как же подойти и начать разговор с человеком, который-вроде-как-убивает-грязнокровок. И, блин, вовсе не о поцелуях она хотела говорить.

О поцелуях она предпочла бы замолчать и не вспоминать.

Просто никогда.

Как и о многом другом, случившемся за последние пару месяцев.

— Но это ведь… не ты один виноват, — слабо произнесла Гермиона, закрывая книгу и проводя пальцами по жёсткой обложке.

— Ты так думаешь? — молодой человек усмехнулся, приподнимая брови. — Отлично. Тогда считай, что я пришёл сюда не извиниться, а… просто, на всякий случай. Ну, в смысле… здесь столько книг. А насколько я помню, в последнее время они ведут себя довольно агрессивно по отношению к тебе…

Секундная пауза позволила Гермионе окончательно прийти в себя. А потом — вдруг — рассмеяться. Нервно, но всё же.

И внезапно показалось, что всё почти вернулось к тому, что было.

То есть… с ним было легко. Как всегда. Совсем никакого ощущения, будто перед Грейнджер сидит человек, причастный к убийствам уже трёх семей.

Не теряй бдительность, Мерлин. И давай уже. Скажи ему.

— Слушай… — она всё ещё улыбалась. — Я вчера…

Он кивнул, глядя Грейнджер в лицо, и это подтвердило тот факт, что подарок, полученный накануне вечером, был от него. На губах Миллера — спокойная улыбка.

Гермиона поймала её взглядом. Подняла глаза.

— Я не могу принять.

— Почему? — кажется, он удивился совершенно искренне.

Она сцепила перед собой пальцы, уставившись на книжную полку и рассматривая старые корешки книг. Ну, пожалуйста, пусть он снова поймёт всё сам.

— Я думал, оно понравилось тебе.

— О, да! — так, тише, Гермиона. — То есть, я хотела сказать: конечно, понравилось. Оно прекрасное, я никогда не видела платья красивее, но…

— Но?

— Оно очень дорогое и… это слишком… широкий жест, Курт. Почему бы тебе не подарить это платье девушке,

с которой ты бы мог пойти на бал, к примеру?

Боже, Грейнджер. Ты прекрасно знаешь, что этот бал не требует пары.

Миллер нахмурился. А затем снова заглянул ей в лицо.

— Ты думаешь, я подбиваю к тебе клинья после того, что случилось?

— Нет, что ты, Курт. Вот глупости, — нервно рассмеялась прежде, чем опустить глаза. И опять затеребила обложку.

Оставь уже её в покое, Гермиона.

— Это просто примирительный жест, — негромко произнёс он. — Слушай, ты что, нервничаешь?

Всё внутри похолодело. Она рывком подняла голову, утыкаясь взглядом в немного удивленное лицо Миллера. Тёплые карие глаза придали смелости.

Успокойся, зашипела она на себя. Ещё не хватало, чтобы он догадался, что ты знаешь… Хотя, Мерлин, она и сама не знала, о чём знала.

Господи, что за бред…

— Гермиона, — его рука коснулась пальцев, теребящих обложку, и от этого прикосновения Грейнджер едва не подскочила на месте. — Что с тобой происходит?

На губах Курта неуверенная улыбка. Гриффиндорка открыла рот, выдыхая. Чёрт. Хреновая ситуация, честно говоря. Потому что в груди проснулся глубокий, безотчётный страх.

Успокойся. Это просто Курт. Просто не думай, кем он может оказаться.

Девушка быстро сглотнула и подняла на него прямой взгляд.

— Ничего, всё в порядке.

Несколько мгновений Миллер изучал её радужки, после чего наконец-то кивнул, слегка хмурясь.

— Хорошо. Тогда у меня к тебе просьба.

— Какая?

— Надень платье на Хеллоуин.

— Курт, нет.

— Послушай, — он вздохнул и на мгновение отвел глаза, будто бы ловя мысль. — Чего ты боишься?

— Я? Ничего, — получилось слишком быстро.

— Хорошо, тогда в чем проблема?

— Оно слишком…

— Дорогое, да? Поверь, это мелочи. Я не выделываюсь перед тобой, но это действительно мелочи. Считай, что это просто… эм-м, подтверждение того, что у нас всё в порядке.

— У нас? — почти в панике.

Миллер улыбнулся. По-настоящему.

— Я имею в виду дружбу.

— А. Конечно. Но у нас и таквсё в порядке.

— Да. Но если бы ты приняла подарок, я бы убедился в этом.

Гермиона прикусила губу, глядя на Курта то ли несчастным, то ли задумчивым взглядом.

— И вот ещё… Я знаю, что на бал пара не нужна и всё такое… — он закатил глаза, а сердце Гермионы похолодело. — Просто я подумал, что было бы здорово…

Пожа-алуйста, молчи. Просто не говори этого.

Вспомни, что у тебя есть неотложные дела, встань и уйди.

— ...если бы ты пошла со мной. Знаешь, потанцевать, повеселиться. Я бы очень хотел тебя увидеть в этом платье с собой в паре.

Ба-бах. Получи по голове, Грейнджер.

Здравый смысл тут же распрощался с ней. Сделал ручкой, мол, разбирайся сама. Я в этом не участвую.