Плененная во тьме
Шрифт:
Она подняла пару обрезанных и обтрепанных джинсовых шорт и откровенный кожаный топ, завязывающийся спереди. Я не могла сдержаться, чтобы не поморщить нос от этого блядского прикида.
Внезапно, в мою грудь прилетела, а затем упала к ногам какая-то еда. Я сжала зубы. Нэнси только ухмыльнулась в ответ. Сучка.
Я подняла с пола пакет с чипсами и два протеиновых батончика. Да, я обязательно возмещу ей за эти деликатесы.
Она продолжала проявлять свой сучий характер, скидывая вещи в угол.
–
Едва я успела бросить на нее недоверчивый взгляд, как из другой комнаты послышались громкие голоса.
– Да ты, на хрен, рехнулся?!?
После чего раздался целый взрыв сердитых криков.
– Привести эту цыпу сюда было большой ошибкой, приятель, - сказал один.
– Господи, Боже, Шкет, тебе следовало отдать ее при первой же возможности, - продолжил другой.
– С каких пор ты стал таким трусом?
– возразил Шкет.
– Что происходит?
– Нэнси стрельнула на меня своим острым взглядом.
В ответ, я просто опустила свои глаза в пол.
Схватив меня за локоть, она сжала его и с легкостью выволокла меня из комнаты, прежде чем присоединиться к оживленному спору. Когда Шкет рассказал всю историю, крики стали еще громче, и продолжались около сорока пяти минут, после чего большинство байкеров решили покинуть это место, чтобы не попасть под замес 'говно - дела'.
Нэнси вернулась очень злая.
Я забилась в угол и отсиживалась там, дабы не попасть никому на глаза и не стать объектом вымещения злости.
Они собирались довольно быстро, большинство из них просто запихивали вещи в рюкзаки, не складывая то - с чем они, видимо, сюда и приехали. Я наблюдала за ними, не испытывая совершенно никаких чувств, и заучивала имена, до которых мне не было никакого дела. Я была такой уставшей и такой напуганной. Я хотела... Я уже не была уверена в том, чего именно я хотела. Ужас и страх пропитал меня насквозь, выжав из меня всю энергию и надежду. Отчаяние вдыхаю, надежду выдыхаю. Вдох. Выдох.
– Да ладно тебе, Малыш, давай просто свалим.
Услышав голос Нэнси, я подняла взгляд на спорящую парочку. Судя по тому, как она на нем висла, я предположила, что он был ее парнем.
– Ты знаешь, что я не могу так поступить, и оставить Шкета одного. Более того, я не боюсь никаких спятивших извращенцев. Пусть он только тут появится, и Шкет навечно сравняет этого говнюка с землей.
Теперь они уже ссорились.
– Малыш, ну пожалуйста, давай просто свалим.
Через несколько напряженных минут, Малыш ответил, - Нет.
– Отлично, - громко сказала Нэнси, кипя от злости, и пулей выскочила из комнаты.
После всех сборов и обсуждений, поддержать компанию Шкету остались только Джокер, Нэнси, Эйб и Малыш. Должна признаться, они вовсе не казались мне милыми ребятами, а Нэнси, как я уже знала
Они решили, что нам нужно было переночевать здесь. Было уже поздно, не знаю точно, который был час, но было темно. И пока вся дружная байкерская 'банда' пила пиво и громко смеялась, я по-прежнему оставалась сидеть в угловом убежище. Думаю, они даже забыли о моем существовании.
Никто не спал, а я даже не могла есть. Я просто сидела в углу и ждала наступления утра, слушая неспешное течение времени. Но куда именно оно текло, я не имела ни малейшего понятия.
***
Выкуп.За нее потребовали выкуп.
Семья Хавьера забилась в угол, а сам Хавьер - вернее его обмякшее, еле дышащее, но все еще живое тело, лежало на полу. Этот подонок собирался выручить свою часть от выкупа, при условии оказания помощи в перевозке того, что принадлежало ему.
Калеб бросил взгляд на его семью и сразу же узнал жалостливое и умоляющее выражение на лице женщины. Точно так же смотрела бы на него Котенок, с ужасом ожидая его дальнейших действий. В некотором роде, именно эти глаза и заставили его смягчиться, и, почувствовав, как внутри него что-то сжалось, ему пришлосьотвести взгляд.
Это хорошо, что он решил прийти один, и что жена и ребенок этого бармена оказались с ним дома. Именно благодаря им Хавьер будет жить. Калеб никогда не убивал отца на глазах у ребенка, в то время, как Джаир и остальные, сделали бы это с превеликим удовольствием.
Он подошел к журнальному столику и взял в руки лежащий рядом с телефоном карандаш и клочок бумаги.
Котенок сегодня звонила по этому телефону. Она прикасалась ко всем этим вещам, но сейчас не было никаких признаков, свидетельствующих о ее недавнем присутствии.
Он подумал о запахе ее волос и тела, все еще цеплявшийся за подушку на его кровати, на которой она спала рядом с ним. Тогда он испытывал гнев, а теперь...
Он бросил листок и карандаш на пол рядом с Хавьером.
– Direcciones. Ahora!Координаты. Живо.
Хавьер плакал и бормотал что-то бессвязное, а с его дрожащих губ тянулась кровавая слюна, пока он с трудом пытался писать. Калеб смотрел на это с нескрываемым хладнокровием.
За нее потребовали выкуп. Если они держали ее только ради денег, им было наплевать на закон, и они не собирались возвращаться в Штаты, что они могли с ней делать в эту самую минуту?
Его грудную клетку стало разрывать от гнева и ему пришлось побороть сильное желание пнуть Хавьера ногой. Эмоции нужно применять только при установлении контроля, выживании и достижении своих целей. И сейчас Калеб, очевидно, заново обучался тому, в чем, казалось бы, давно достиг мастерства.