Плененное сердце
Шрифт:
Как и многие, Колби попала под обаяние сильной личности его матери. Он поступил правильно. Леди Мириам явно приходила в себя после своего ужасного горя, намного быстрее, чем он мог когда-либо предположить, и холодный узел, сжимавший его сердце после смерти Роберта, начал понемногу слабеть.
Нэвил боялся первой встречи этих двух сильных женщин, опасаясь, что они не понравятся друг другу с первого взгляда, и теперь он был очень доволен, что беспокоился напрасно.
— Вы должны рассказать мне об этой вашей тайной помолвке, — весело говорила леди Браунинг.
Колби
— Что Нэвил рассказал вам? — спросила Колби с изрядным присутствием духа. — Мне не хотелось бы повторяться.
— Я сказал маме, любовь моя, — произнес Невил, с трудом выговаривая эти ласковые слова, — что ты сама захочешь рассказать ей все подробности.
— Ты такой же, как твой отец, — засмеялась леди Мириам. — Он терпеть не мог казаться романтиком, но все равно был им.
— О да, он очень романтичен. — Если Нэвил хочет, чтобы она разыгрывала из себя влюбленную невесту, пусть сам отвечает за последствия.
Богатое воображение Колби нарисовало пасторальные сцены на фоне пейзажей Броули и Моуртона. Она была вынуждена придумывать убедительные слова и картины, чтобы согреть сердце старой женщины, а ее быстро вспыхнувшие любовь и благодарность за незаслуженное тепло, с которым ее встретили, сделали ее повествование еще более увлекательным.
— В самом деле, Нэвил, дорогой, ты должен помочь мне вспомнить какие-нибудь из наших любовных эпизодов, — сказала Колби.
— У тебя прекрасно получается, моя дорогая, — возразил он, начиная получать удовольствие от начатой ею игры.
— Он невыносим, леди Мириам, — продолжала Колби голосом, в котором, как она надеялась, было достаточно чувства. — Похоже, что мужчина заинтересован только в преследовании. Как только я уступила его слезным заверениям в вечной любви и преданности, он начал воспринимать меня как собственность.
Леди Мириам слушала этот диалог с растущей тревогой, которую не хотела показывать. Она не могла точно понять, в чем была фальшь, которая чувствовалась между Нэвилом и Колби, да и не пыталась сделать это, во всяком случае, в данный момент. Но она слишком хорошо знала своего сына, чтобы поверить в этот вовремя возникший подходящий брак по любви. Это произошло слишком своевременно и слишком быстро после смерти Роберта, чтобы она могла согласиться с этим.
Мириам Браунинг знала о своей способности разбираться в людях, и то, как быстро она приняла Колби Мэннеринг, не было ни прихотью, ни притворством. За несколько минут она была покорена огромным чувством собственного достоинства, присущим девушке. Колби держала себя как леди. В этих прекрасных глазах она видела то, что считала характером и интеллектом. И что самое главное, в поведении Колби не было ничего от манер большинства опытных и пресыщенных жизнью молодых девушек, которых она встречала каждый светский сезон, а это о многом говорило ей.
Леди Браунинг мало знала о недавней истории Мэннерингов, кроме слухов о не подобающих джентльмену поступках. Но она помнила
Слушая вздор об их ухаживаниях, — а именно это она подозревала, — леди Мириам не могла поверить, что ее сын повел себя как деревенский повеса. Но какая мать может знать, как поведет себя ее сын в плену бурной страсти? Нэвил собирался жениться на чертовски привлекательной и вполне подходящей женщине, и этого было достаточно, чтобы согласиться с ним. А если Колби и собиралась заманить ее сына в ловушку, тем лучше. Не она ли сама сделала то же с отцом Нэвила, и в результате за их долгую и счастливую жизнь им никогда не было скучно друг с другом?
Она вдруг с оптимизмом взглянула в будущее. Ее скорбь о любимом внуке немного улеглась. Жизнь должна продолжаться. Одна дверь закрывается, а другая открывается, сказала она себе и громко вздохнула.
— Леди Мириам, мы утомили вас, — проговорила Колби, поднимаясь. Она и Нэвил поддерживали фальшивую болтовню, которая прекратилась сама собой сразу же, как только они поняли, что мать их больше не слушает.
— Совсем нет, моя дорогая, — возразила леди Мириам, — но я уверена, что у вас, должно быть, есть множество вещей, которые надо сделать до свадьбы. — Я организую несколько небольших обедов.
— Но вы в трауре, — запротестовала Колби. Мысль о том, что ей придется продолжать играть роль страстной влюбленной перед незнакомыми людьми, была выше ее сил. Она рассчитывала на то, что тяжелая утрата, постигшая семью, спасет ее от обычных многочисленных приемов накануне свадебной церемонии.
Леди Мириам увидела страх в глазах девушки и, хотя не вполне понимала причину этого, поспешила успокоить ее.
— Я ограничу круг присутствующих только членами семьи, — заверила леди Мириам и проводила Нэвила и Колби до дверей.
Они возвращались в гостиницу, ощущая неловкость и отчужденность. Нэвил наблюдал за тем, как Колби бесцельно играла кольцом на пальце, и впервые заметил, что на ней нет других драгоценностей. Какая она странная. Несколько раз он подумывал о том, чтобы завести разговор, но его останавливало выражение ее лица.
— Я не люблю лгать и рассчитываю на то, что вы сведете количество случаев, когда мне придется это делать, к минимуму, — сказала Колби.
— Мне хочется этого не больше, чем вам, но я прошу вас потерпеть еще немного.
— Я не слишком терпеливая женщина. Вам следовало бы знать это с самого начала.
— О, я знаю, — засмеялся он, но она не дала ему времени долго радоваться своему ответу.
— Я намереваюсь закончить подготовку соглашения сегодня.
— Джон Лир и мистер Кортнэйдж, мой поверенный в делах, в вашем распоряжении. — Неужели она никогда не будет чувствовать себя с ним непринужденно?
— Я хочу, чтобы вы присутствовали при этом, — холодно сказала она. — Как я уже говорила, черную работу нужно делать самому.