Пленница
Шрифт:
Начало плавания меня не разочаровало. Моим родителям оказывал всевозможные знаки внимания капитан судна, а также кое-кто из пассажиров. По кораблю быстро распространилась информация о том, что они едут с лекциями в Южную Африку и Северную Америку и на них взирали с благоговением и уважением. Лукас также пользовался популярностью и спросом. Я прекрасно понимала, почему. Он не был скован условностями. Где бы он ни находился, вокруг него всегда царило оживление и звучал смех. Любое событие в его присутствии становилось занимательным и увлекательным.
Со
На мою соседку по каюте он произвел изрядное впечатление.
— Какой обаятельный мужчина! — заметила она. — И ты его уже давно знаешь. Повезло!
— Ну, я познакомилась с ним на званом обеде, и то весьма поверхностно. А потом он приехал к нам и сообщил, что отправляется в плавание вместе с нами.
— Я так полагаю, это все благодаря твоему отцу?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что он так приветлив с тобой.
— Он со всеми приветлив.
— Он очень привлекателен… Даже слишком, — зловещим тоном добавила она и многозначительно на меня посмотрела. Она обращалась со мной, как с простофилей, потому что я имела неосторожность сообщить ей, что из-за путешествия раньше времени ушла из школы. Она окончила школу в прошлом году, а значит, была на год старше меня.
Мне показалось, что она предостерегает меня относительно Лукаса. Мне хотелось крикнуть ей, что в этом нет ни малейшей необходимости, но потом решила не горячиться. В чем она была права, так это в том, что я совершенно не знаю жизни.
Но я продолжала с удовольствием проводить время с Лукасом.
Уже в первые дни плавания мы обнаружили на верхней палубе уютное, защищенное от ветра местечко, тем более что погода была ветреной, а море довольно бурным. Родители большую часть времени проводили в своей каюте, и это позволяло мне беспрепятственно исследовать корабль, что я и делала с огромным интересом.
Маленькая каюта казалась мне очень тесной, особенно в обществе говорливой и пытающейся опекать меня Мэри. Я старалась проводить в ее компании как можно меньше времени, а на верхней койке было очень душно. Я просыпалась очень рано и некоторое время лежала, ожидая, пока можно будет подняться.
Потом я обнаружила, что могу спуститься вниз, не разбудив Мэри, набросить на себя какую-нибудь одежду и выйти на палубу. Раннее утро неизменно приводило меня в удивительное расположение духа. Я сидела в своем укромном уголке, смотрела на море и наблюдала за восходом солнца. Меня приводило в восторг утреннее небо. Иногда оно бывало нежно-жемчужного цвета, иногда становилось кроваво-красным. Я фантазировала, глядя на проплывающие в вышине облака, то и дело приобретающие самые причудливые очертания, и слушала, как волны плещутся о борт корабля. Никакое другое время суток не доставляло мне такого наслаждения, как раннее утро.
Каждое утро я видела
В это время на палубе бывало практически безлюдно.
Когда он появился впервые, я произнесла:
— Доброе утро. Я вышла подышать воздухом. В каюте слишком душно.
— Да, конечно, — ответил он, не переставая тереть палубу.
— Если я вам мешаю, я перейду на другое место.
— Нет, нет, все в порядке, я помою этот участок позже.
У него была очень правильная, лишенная какого-либо акцента речь. Я присмотрелась к нему: довольно высокий, светло-каштановые волосы и очень грустные глаза.
— В это время на палубе редко встретишь пассажиров, — заметила я.
— Вы правы.
— Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей.
— Нет… нет. Я понимаю ваше желание подышать воздухом. К тому же это самое лучшее время дня.
— О да.
Я настаивала на том, что мешаю ему, поэтому он передвинул мой стул и продолжил свое занятие.
На следующее утро я опять его встретила. На третье утро мне показалось, что он уже ищет меня глазами. Мы ни о чем не договаривались, но эти встречи стали неотъемлемой частью дня. Мы обменивались парой фраз: «Доброе утро… Какая чудесная погода» и тому подобное. Он всегда смотрел вниз, натирая палубу, как будто был всецело поглощен своим занятием.
— Вам нравится море, верно? — поинтересовался он на четвертое утро.
— Кажется, да, — ответила я. — Я не уверена, потому что это мое первое плавание.
— Оно очаровывает и уже никогда не отпускает. Оно способно меняться с необычайной скоростью.
— Как жизнь, — заметила я, думая о переменах в моей жизни. Он не ответил, а я продолжала:
— Я полагаю, вы опытный моряк?
Он покачал головой и отошел от меня.
Приемы пищи на борту также были весьма увлекательны. Лукас Лоример в качестве нашего друга сидел с нами за одним столом, а капитан Грейсом взял себе за правило подсаживаться ко всем столикам по очереди, что позволяло ему постепенно познакомиться со всеми пассажирами. Он знал множество морских историй, а приятный обычай менять собеседников позволил всем выслушать рассказ о его приключениях.
— Это очень просто, — прокомментировал Лукас. — У него сложился определенный репертуар, и ему всего лишь остается повторять свое представление за каждым столиком. Вы ведь заметили, как он делает паузы, ожидая смеха или стремясь достигнуть максимального эффекта.
— В этом отношении вы на него похожи, — сообщила ему я. — О, я не о повторах. Я имела в виду, что вы тоже знаете, где сделать паузу.
— Я вижу, вы слишком хорошо меня знаете, — заметил он.
— Что ж, позвольте мне вас успокоить. Я думаю, что умение рассмешить людей это величайший талант.