Пленница
Шрифт:
Он взял мою руку и поцеловал ее.
На лицах родителей, присутствовавших за столом во время этого диалога, отразилось изумление. Наверное, они впервые заметили, что я выросла.
Мы с Лукасом гуляли по палубе и встретили капитана Грейсома. Он каждый день обходил корабль, судя по всему для того, чтобы убедиться, что все в порядке.
— Как дела? — спросил он, подходя к нам.
— Спасибо, очень хорошо, — ответил Лукас.
— Уж не страдаете ли вы от морской болезни? Поначалу она мучает очень многих. Впрочем, море достаточно
— Вы считаете, что погода поменяется? — поинтересовалась я.
— На этот вопрос, мисс Крэнли, я вам ответить не могу. Я не прозорливый старец. Мы можем делать прогнозы, но гарантий вам не даст никто. Погода абсолютно непредсказуема. Все может предвещать ясный день, а затем на горизонте появляется нечто непредвиденное, и все наши прогнозы летят вверх тормашками.
— Предсказуемые вещи всегда скучны, — заявил Лукас. — Неожиданность таит в себе определенную привлекательность.
— Я не уверен, что это высказывание применимо к погоде, — ответил капитан. — Мы скоро подойдем к Мадейре. Вы сойдете на берег?
— О да! — воскликнула я. — Мне не терпится поскорее увидеть этот остров.
— Жаль, что у нас там будет всего один день, — заметил Лукас.
— Этого достаточно, чтобы пополнить запасы. Вам там понравится. Обязательно попробуйте изумительное местное вино.
С этим он нас оставил.
— Какие у вас планы относительно Мадейры? — поинтересовался Лукас.
— Мои родители пока еще ничего не говорили.
— Я хотел бы стать вашим провожатым.
— О, благодарю вас. Вы там уже бывали?
— Да, — кивнул он. — Так что со мной вы будете в безопасности.
Когда я проснулась и увидела землю, меня охватила бурная радость. Я, как обычно, проснулась очень рано и, стоя на палубе, наблюдала за тем, как наш корабль подходит к купающемуся в зелени острову, вздымающемуся из прозрачного бирюзового моря. Несмотря на ранний час, пригревало солнце, стоял полный штиль и море было гладким, как зеркало.
Отец слегка простудился и решил провести время на корабле, заверив меня, что ему есть чем заняться, и мама, разумеется, осталась с ним. Они решили, что будет просто замечательно, если я отправлюсь на экскурсию по острову с мистером Лоримером, который так галантно предложил мне свое общество.
Меня это полностью устраивало, хотя я ощущала легкие угрызения совести за мысль о том, что без них сегодняшний день будет гораздо приятнее. Я не сомневалась, что Лукас чувствует то же самое, хотя он ни за что в этом не признался бы.
— Я здесь уже бывал, поэтому мне есть что вам показать, — заверил он меня, — а если обнаружится, что я чего-то не знаю…
— Что очень маловероятно.
— …мы узнаем это вместе, — закончил он.
На этой ноте мы и сошли на берег.
Я вдыхала воздух, напоенный ароматами цветов, а цветы здесь росли повсюду. Уличные лотки пестрели яркими бутонами и букетами, а также корзинками, вышитыми сумками, шалями, скатертями
Яркое солнце, иностранный говор торговцев (судя по всему, местные жители говорили по-португальски), наперебой предлагающих свой товар, волнение от осознания того, что я нахожусь в другой стране, и от общества Лукаса — все это заставило меня осознать, что мне уже очень давно не было так хорошо.
Это и в самом деле был незабываемый день. Лучшего спутника, чем Лукас, и желать было невозможно. Его улыбка очаровывала людей, где бы мы ни появлялись, и я решила, что он один из лучших знакомых мне людей.
Оказалось, что он и в самом деле очень много знает об острове.
— Он довольно небольшой, — пояснил Лукас. — Я провел здесь неделю и за это время успел побывать практически везде.
Он нанял одну из повозок, запряженных волами, и мы объехали город. Мы побывали в соборе и на рынке, где также торговали цветами, корзинами и плетеными столами и стульями.
Из города открывался вид на гавань, и мы видели «Звезду Атлантики», расположившуюся немного поодаль от берега, и снующие между кораблем и берегом лодчонки, перевозящие пассажиров на берег и обратно.
Лукас сказал, что мы должны попробовать вино, поэтому мы спустились в один из многочисленных погребков и расположились за похожим на бочонок столиком, а нам принесли на пробу бокалы с местным вином, я полагаю, в надежде, что оно нам так понравится, что мы решим купить еще.
В погребке было темно, что очень контрастировало с ярким солнечным днем, оставшимся снаружи. Расположившись на табуретах у столика, мы взглянули друг другу в глаза. Лукас поднял свой бокал.
— За вас… За нас… За то, чтобы у нас было еще много таких дней.
— Насколько я знаю, следующая остановка — Кейптаун.
— Возможно, пока мы там будем, нам с вами представится еще одна такая возможность.
— Но вы будете заняты. Ваша лекция…
— Пожалуйста, не надо называть это лекцией. Оно означает нечто гораздо более серьезное. Оно даже может подразумевать суровый выговор. Меня пригласили совершить это путешествие, чтобы немного облегчить содержательный доклад профессора. Мне очень польстило подобное приглашение, и, как видите, оно уже привело вот к этому. Так что… назовем это беседой. Так гораздо мягче. Честно говоря, у меня есть ощущение, что мое выступление шокирует ваших родителей. Речь пойдет о проклятиях и расхитителях гробниц.
— Возможно, людям будет интересно послушать и об этом, а не только о…
— Да мне все равно. Не понравится, так не понравится. Вот… Я не допущу, чтобы это помешало мне извлечь из путешествия максимум удовольствия. Я счастлив путешествовать в вашем обществе.
— Я тоже этому очень рада.
— Нас потянуло на сентиментальность. Это все вино. Оно вам нравится? Надо купить у них хотя бы бутылку, чтобы отблагодарить за бесплатное угощение.
— Надеюсь, что эти бесплатные угощения окупаются.