Пленники Черного леса
Шрифт:
конвульсиях на землю, но и, вырвав стрелу и отбросив её в сторону, всё продолжал и
продолжал приближаться к юноше. И Стив с ужасом понял вдруг, что стрела, на которую
он возлагал так много надежд, оказалась фальшивой!
Стрелы с серебряными наконечниками производили горные гномы, доставлявшие их за
тем вместе с другими своими товарами в людские селения для продажи или обмена.
Стоили такие стрелы в несколько раз дороже обыкновенных боевых стрел. Обыкновенные
арбалетные
тоже производились и привозились на продажу гномами, но люди, в конце концов, сумели
и сами наладить их производство. Стрелы мастеров-людей были несколько худшего
качества, а потому стоили дешевле… но это были лишь обычные стрелы. Стрел же против
оборотней и других сил тьмы люди производить так и не научились.
Казалось, что в том сложного – отливай наконечник стрелы из чистого серебра и дело,
как говорится, в шляпе. Но, увы, всё оказалось не так просто!
Серебряные стрелы людей, хоть и не отличавшиеся по внешнему виду от стрел гномов,
не причиняли оборотням ни малейшего вреда. Пользы от поддельных стрел было не
больше, нежели от обычных, стальных… впрочем, даже меньше, ибо ни доспехи, ни даже
самые тонкие кольчуги такие стрелы не пробивали. В народе эти стрелы называли
«фальшивыми», за их изготовление и продажу строго наказывали, но «умельцы» не
переводились – производить и продавать фальшивые стрелы было весьма и весьма
выгодно.
И вот теперь, по милости одного из таких «умельцев» Стиву грозила гибель, и он ясно
это осознавал.
Аверзагар лежал совершенно неподвижно, и нельзя было понять, жив он ещё или уже
нет, а оборотень, между тем, приглушённо ворча, всё приближался и приближался к
юноше. И не было даже меча, чтобы хоть как-то попытаться отбиться, отразить
неизбежное это нападение.
Но вдруг оборотень остановился.
– Стив! – проревел он, и человеческие слова с трудом улавливались в хриплом,
гортанном этом полурёве-полурычании – Посмотри на меня, Стив! Ты видишь, каким я
стал?!
Оборотень в упор смотрел на Стива, яркий блеск пурпурных его глаз не сулил юноше
ничего хорошего. Стив тоже смотрел на оборотня во все глаза, и, несмотря на весь свой
страх, изумлялся всё больше и больше. В пылающем взгляде чудовища он уловил вдруг
целую гамму весьма противоречивых чувств: лютую ненависть… и в то же время –
отчаянье, боль, безысходность даже. Этот оборотень, чтобы там них не говорили, не был
просто пустой бездумной оболочкой, как утверждал ранее, утешая юношу, Гэл…
оборотень
откуда пустой оболочке знать его имя!
– Что же ты молчишь, Стив! – вновь прорычал оборотень. – Ты что, не узнаёшь меня?!
Это же я, Люк, твой боевой товарищ! – взгляд оборотня метнулся куда-то вниз, посмотрев
на свои уродливые, когтистые лапы, оборотень вновь вскинул голову, глаза его,
устремлённые на Стива, пылали ненавистью и жаждой мести. – Ты видишь, во что я
превратился! Ты видишь это, молокосос!
– В чём ты обвиняешь меня, Люк? – Стив старался говорить спокойно, он выигрывал
время, ибо краем глаза сумел заметить, как тело Аверзагара, неподвижное доселе, слабо
шевельнулось. – В чём же я виноват, Люк?! В том, что ты убил Бара! – гном снова слабо
зашевелился и, чтобы скрыть это его движение от оборотня и хоть как-то отвлечь его
83
внимание, Стив заговорил быстро, повышая голос: - Ты убил товарища, чтобы завладеть
всей добычей, ведь так! Вместо того, чтобы довольствоваться третьей его частью, ты…
– У меня не было никакой третьей части! – перебивая юношу, взревел Люк. – Бар… он
ничего бы не дал мне! Он бы всё взял себе… ну, может быть, выделил бы долю тебе,
щенку!
– Бар честно поделил бы всё на три части, Люк! – Стив уже почти кричал, ему важно
было, как можно дольше отвлекать внимание оборотня, ибо Аверзагар уже старался
подняться на ноги. – Он хотел сказать тебе об этом утром, но не успел!
– Врёшь! Врёшь! Врёшь!
В хриплом, совершенно уже нечеловеческом вопле чудовища Стив вновь ощутил с
изумлением: и гнев, и боль, и отчаянье, причудливо переплетённые друг с другом… и
вновь смог убедиться, что не пустая оболочка стоит перед ним – душа Люка по-прежнему
обитает в уродливом этом существе. Впрочем, ничего это не меняло…
– Он ничего бы не дал мне! Ничего бы не дал! – снова заревел оборотень, в жаркой,
полуоткрытой пасти чудовища сверкнули на мгновение устрашающе изогнутые клыки. –
Он презирал меня, этот недоносок… и даже ты, сопляк, научился смотреть на меня сверху
вниз! И я ненавидел вас за это, всех вас… и ничуть не жалею, что убил его! Я убью и тебя
щенок, убью сию же минуту! Я не буду превращать тебя в своё подобие, это было бы
слишком хорошо для тебя – я просто сожру тебя сейчас, сожру целиком! – оборотень
вновь оскалил зубы и хрипло, с каким-то взвизгиванием, рассмеялся. – Я буду пожирать