Пленники замкнутой бесконечности

Царицын Владимир

«Странные следы, — подумал Айгур. На что же это похоже?»

Но вот из-за холма, куда вели эти странные следы, послышался скрип снега, а вскоре появился седой Бог. К его ногам были привязаны ремнями две деревянные дощечки с загнутыми кверху концами. Благодаря им Бог не проваливался в рыхлый снег, шёл легко и быстро, несмотря на ношу, лежащую на его плечах.

Смотри-ка, подумал Айгур, вспоминая свои блуждания в снегах, просто-то как! Почему я не додумался?..

В долине снег выпадал редко, и его было мало, потому то и не было необходимости в подобном приспособлении. Знай Айгур побольше о снеге, он

бы, наверняка, дошёл своим умом до этого изобретения.

Бог подошёл к дому, на его плечах лежала козлиная туша. Старик сбросил её у ног Айгура. Разглядывая мёртвого козла, Айгур размышлял над способом, которым он был убит — в чёрном боку зияла дыра, величиной с кулак, шерсть по краям раны обгорела.

— Я гляжу, ты идёшь на поправку, человек, — одобрительно заметил старик. — Отведаешь козлятины — будешь совсем здоровым!.. Фу! — Старик прикрикнул на Гая, обнюхивающего охотничий трофей.

— Вы были на охоте? — спросил Айгур.

Бог кивнул головой:

— Для тебя свежее мясо сейчас — лучшее лекарство.

— Я считал, что в горах очень мало животных, — сказал Айгур. — Мне только змеи встречались, да мох, который хотел меня сожрать.

— Мох? Это не мох. Это… — Бог произнес слово, которое Айгур не смог бы выговорить, как ни старался. Странное слово, не человеческое. — Он активен только ночью, на солнце втягивает щупальца в скалу, где живет его мозг. По сути, он — часть скалы, гибрид животного, растения и камня… Говоришь, чуть не съел тебя?

— Да. Если бы солнце не выглянуло… А чем же эта тварь питается? Путники в горах не часто встречаются, ведь так?

— Ест он всё, до чего могут дотянуться его щупальца. Мышей, жуков, бабочек, мотыльков. Тех же змей. Но иногда и более крупные животные оказываются в его смертоносных объятьях. Если, конечно, зазеваются… Горы полны жизни, парень, — Бог замолчал, добавил задумчиво: — Но для того, чтобы убедиться в этом, нужно прожить здесь столько, сколько я прожил…

Айгуру показалось, что он никогда в жизни не ел ничего вкуснее, чем эта сваренная Богом козлятина. Правда, он выпил только чашку наваристого, ароматно пахнущего пряными травами, бульона и съел маленький кусочек мяса — Бог запретил есть больше, сказал: позже, когда изголодавшийся желудок придёт в норму. Сам же уплетал варёную дичь за обе щеки. Гай сидел у ног хозяина и ожидал подачки.

— Что ты делал в горах, человек? — Бог закончил трапезу и вытер губы платком.

Айгур молчал — размышлял над тем, что и как ответить. Ведь его спрашивал Бог. Айгур и человеку-то не всякому ответил бы, а тут Бог! Правда, этот Бог был странным: разговаривал с ним без неприязни, не гнушался. Лечил его, уступил свое ложе, сам ходил охотиться, сам варил ему похлёбку. Странный Бог! Неправильный. Не такими описывал их мудрый и бывалый Альбор.

Старик заметил жадный собачий взгляд, взял со своей тарелки наполовину обглоданную кость и протянул псу. Гай не взял, посмотрел на Айгура, спрашивая разрешения.

— Возьми, — разрешил Айгур.

Гай аккуратно взял кость из руки Бога, лёг с ней на пол и захрустел, тихо, словно старался не мешать разговору.

— Ишь ты, — удивился Бог, — не берет без разрешения. А когда хозяин без памяти валялся, брал, хитрец, из чужой руки.

Старик откинулся на спинку кресла.

Снова спросил:

— Так что ты делал в горах?

— Дорогу искал, — решил не врать Айгур.

— Какую дорогу? Куда?

— Скорее, откуда.

— Понимаю… Хотел сбежать из долины? Укрыться от Божьей кары?

Старик произносил эти слова ровным голосом, Айгур не мог понять, что стоит за словами Бога — гнев или насмешка?

— Я не хотел убегать, — ответил Айгур хмуро, проигнорировав слова о Божьей каре. — Я просто искал дорогу.

— А разве не сказано в Законах Божьих, что мир, в котором ты живёшь, един? Что за кольцом Голубых Гор — хаос и пустота? Ты не поверил в это утверждение?

— Не поверил.

— Теперь убедился?

Айгур отрицательно покачал головой.

Бог внимательно поглядел в глаза юноши.

— Ты упрям, — сказал он. — С чего ты вдруг решил искать дорогу, которой не существует? Кто тебя надоумил?

— Никто. Я сам.

— Сам?.. Как тебя звать, человек?

— Айгур.

— А сколько тебе лет, Айгур?

— Двадцать пять.

— Хороший возраст, — с грустью в голосе произнёс седой Бог. По-видимому, сейчас он вспоминал те далекие времена, когда тоже был двадцатипятилетним парнем. — Ты уже крепок, полон сил и с надеждой глядишь в будущее. Ты абсолютно уверен, что оно прекрасно, что все твои чаяния обязательно сбудутся, и что впереди тебя ждет длинная счастливая жизнь. Ты не ведаешь и не думаешь, что она может сложиться не лучшим образом. Но ты не ошибаешься, по большому счету. Во всяком случае, в ней, в твоей жизни, будет достаточно радостных и приятных мгновений. Будут и печальные, но… — Он вдруг осёкся, прервав поток красноречия, и пристально посмотрел на горбуна. — Двадцать пять, говоришь?.. Из какой ты деревни, юноша?

Айгур назвал деревню и пояснил, где она расположена.

— Ты родился зимой? — зачем-то спросил Бог.

— Зимой, — кивнул Айгур. — Двадцать первого дня последнего месяца четыреста семьдесят шестого года от сотворения Мира.

— Вот как… — Седой Бог задумался, забормотал невнятно: — Тот самый день… Двадцать пять лет назад… Что это — совпадение? Случайность? Или — судьба?.. То-то я смотрю: минимальные искажения… Только горб, а в остальном… Видать, не успела Ледия завершить составление программы… Именно так… Всё это не случайно… Вот и пришло время перемен, настал час истины… Вечно обман длиться не может…

— Вы о чём? — недоуменно спросил Айгур.

Старик поднял глаза и строго сказал:

— Уже поздно. Давай спать.

Айгур расстелил у догорающего камина лохматую шкуру, которую Бог достал из-под лежанки.

Огонь в камине бросал блики на лицо Бога, и Айгур видел, что тот не спит, лежит с открытыми глазами, заложив руки за голову, и что-то бормочет, разговаривая с самим собой. О чём думал седой Бог? Что вспоминал? Почему старика так взволновало сообщение о возрасте Айгура. Наверное, с тем временем этого странного Бога что-то связывало… О какой истине и каком обмане говорил он? Странный Бог! Почему он не живет в Раю, как другие Боги, его соплеменники? Почему он прозябает в бедности, в этой лачуге? Почему один? Зачем терпит лишения, рискует быть съеденным мхом-убийцей с труднопроизносимым названием или засыпанным снежной лавиной? Размышляя так, Айгур не заметил, как уснул.