Пленники зимы
Шрифт:
"Что они с нами делают? – Подумал Максим. – Просто удивительно, как один и тот же инструмент может превратить человека в тряпку, а может сделать из него мужчину. Я – за второе. Как и все. Вот только не всегда получается. И не у всех".
– Халат не нашла?
– Думаю, так сексуальнее… – Она томно изогнулась и провела ладонями по груди.
– Странный покрой, без карманов.
"Ведьма"! – подумал Максим. Он свёл руки на руле, покрутил обручальное кольцо, навечно прихваченное деформированным суставом, и ничего не сказал.
– Далеко
– До города – минут сорок. Ну и в Одессе…
– Я к тому, чтоб волосы высохли.
– Возьми фен.
– В мире есть что-то, чего бы не было в твоей машине?
– Конечно. Твоя скромность, например.
– А что это такое?
Максим опять отвлёкся от дороги и посмотрел на неё. На короткий, ничтожный миг у него в глазах потемнело: узкий невысокий коридор, стены из сырого, пугающего неожиданными выступами и углами камня, ослепительный факел, чадящий сизым, стелющимся под неровным потолком дымом. Пахнет плесенью, влагой и ядом. Она оборачивается к нему, на мгновение жёлтый свет факела пробирается сквозь накидку и освещает её лицо…
Да, так было. Только тогда её звали по-другому.
Максим потряс головой, чтобы прогнать наваждение, вернуться к снегу, к колонне, в которой он уже двигался минут двадцать, к умной и красивой женщине, во всём повинующейся своему эгоизму. Женщине, которая не может вспомнить время, когда она была совсем другой: тёплой, отзывчивой, а потому – счастливой.
– Если ты меня соблазняешь, то в этом нет необходимости: я был сражён, когда ты укладывала шубу в спальник. И теперь, после твоей победы, хотелось бы знать, что будет дальше?
Светлана прерывает возню со своими волосами, чтобы подарить ему ещё один насмешливый взгляд:
– Зачем думать о том, что будет? Почему бы не радоваться тому, что есть?
– Зная о том, что будет, то, что есть, не радует.
– Поэтому ты такой мрачный?
– Я не мрачный. Я – сосредоточенный.
– И на чём же ты сосредоточился? На дороге?
– Нет, – он пытался отвечать раскованно и непринуждённо, но растущая уверенность, что вот сейчас, в эту секунду судьба делает решительный поворот, сковывала; холодным камнем тянула под сердцем: – Я сосредоточен на тебе. У тебя неприятности?
– Не думаю, – её голос прозвучал натянуто, будто и она почувствовала дыхание необратимости. – Не уверена, что ты поймёшь.
– А ты попробуй, – поддержал её Максим. – Рискни.
– Мне как-то предложили работу. Не очень красивую. Нужны были деньги, я и согласилась. Потребовала аванс. Мне его выплатили.
– А с работой не справилась?
– Я – математик, – волосы были забыты; она говорила медленно, тщательно отмеривая каждое слово. – Требовалось расшифровать сообщение. Морочилась месяц, зашла в тупик. А в контракте отрицательный результат не был предусмотрен. Я должна была справиться.
Он посмотрел на неё. Светлана сидела прямо, беспомощно сложив руки на коленях, глядя перед собой куда-то сквозь стекло, сквозь заснеженную дорогу. И ему было совершенно
Совпадений не бывает… таких, во всяком случае.
И ещё он понял, что принимает этот вызов.
Это не поворот в судьбе, это сама судьба.
– Сколько тебе заплатили?
– Три тысячи.
Он усмехнулся. Ему нравилась эта игра. Светлана сказала правду, думая, что он отнесёт эти деньги на дешифровку, с которой она не справилась. На самом деле, это обыкновенная зарплата – по штуке в месяц, чтоб войти в роль, плюс столько же премиальных, в случае успеха.
Надо же: как достали! И как красиво! Без сучка и задоринки. И какая точность: знают, что он не сорвётся с крючка, даже когда поймёт, что происходит. Неужели дело в Светлане? Тщательно отработали всех его женщин и подобрали безоткатную отмычку? Личико, в которое он готов смотреть, даже когда нож будет приставлен к горлу? Наркотик, которым он будет дышать, даже в твёрдой уверенности, что катится к пропасти? А он-то думал, что есть только один специалист по таким вещам. Он сам…
"Встретились два великих комбинатора…" ну-ну.
– Что собой представляет шифр?
– Зачем тебе? – Светлана честно отрабатывала свои деньги, но прекращать игру раньше времени не было смысла. – Что ты в этом понимаешь?
– Может и ничего, – он пожал плечами. – Но впереди ещё час пути, не считая дороги по городу. Какая разница, о чём говорить? Или это великая тайна?
– Нет, не тайна. Четырёхмерный массив чисел, всего что-то около десяти тысяч знаков…
– И какие методы раскодировки ты перебрала?
– У меня было два фильтра: Иезуит и КП-СС для двойных ключей. Только всё без толку!
– И никакой периодичности?
– Массив разбит на блоки от семидесяти до сотни строк. Я пыталась найти закономерность. Ничего!
– Интересно взглянуть…
И в самом деле: интересно, кто за этим стоит? Он перебирает в уме имена и лица, их не так уж и много…
– Я покажу тебе, – с надеждой пообещала Света. – Как приедем, покажу. Ты в этом разбираешься? Я уже хоть у чёрта готова просить помощи, только бы отвязаться.
– Ну что ж, – он глубокомысленно кивнул, – попроси.
От размышлений его отвлёк ярко-красный трейлер "Coca-Сola". Кабина разукрашена, в зеркало заднего вида даже не разобрать марку тягача, но и так понятно, что импортный – прёт не разбирая дороги. Моргая левым поворотником и фарами, пытается одним махом обойти всю колонну.
Максим посмотрел вперёд. Дорога шла на подъём, перед ним и под ним белая шестёрка тяжело тянула гружёный прицеп, укрытый порванным в нескольких местах брезентом, – здравствуй, младший брат! Дальше дорога была свободна.