Пленники зимы
Шрифт:
– Может, ты тоже избавишься от статиста, и поговорим?
У неё был удивительно уверенный голос, глубокий и очень приятный.
– Это не статист, – спокойно ответил Максим; он и сейчас не рискнул бы даже себе признаться, чего ему тогда стоило это спокойствие. – Это полноправный партнёр.
– Я что-то пропустила? – вмешалась озадаченная Светлана. – Куда они ушли?
При всём желании Максим не мог ей помочь сориентироваться в изменившейся ситуации. Контролировать противника оказалось нелёгким делом. Ему потребовалось всё самообладание,
– Куда они ушли, Светлана, совершенно неважно, – снисходительно пояснила Калима.
– Важно, что твой друг в заботе о тебе перешёл разумные границы. Он сделал тебя хозяйкой четырёх входов. Это столько же, сколько и у меня. И теперь мне придётся с этим считаться. Я правильно поняла?
– Абсолютно, – кивнул Максим.
– Но это не очень удобно, – неспешно продолжала Калима. – Вас – двое, я – одна.
Получается, при любом раскладе у тебя – два голоса против моего одного. Нет равновесия…
– Ничего подобного, система на трёх точках опоры более устойчива, чем на двух.
Даже Земля в своё время покоилась на трёх слонах.
– Это справедливо, когда "опоры" не зависят друг от друга. В нашем случае, это не так, – невозмутимо вела свою линию Калима. – Будем называть вещи своими именами: твой партнёр – дурочка, марионетка в твоих руках. Признаю, ход с разделением собственности – гениален, как, наверное, и всё остальное. Но несправедливая система не может быть равновесной, а установленный тобой порядок справедливым не назовёшь: я потратила слишком много ресурсов, чтобы вот так, запросто, сдаться. Посему вопрос остаётся открытым: будем сотрудничать или воевать?
Максим немного расслабился. Совсем чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы мельком взглянуть на побледневшую от злости Светлану и дружески ей улыбнуться. Он понял, что на самом деле их хозяйка вовсе не загнана в угол. Козырный туз у неё в рукаве давно припрятан и только ждёт своего часа, чтобы улечься на столе.
– По поводу собственных имён… – Максим хмыкнул и развёл руками. – Вещи сами по себе значения не имеют. Камень на дороге – это булыжник, но тот же камень в руке – это уже оружие. Смысл вещам дают люди. Имена тоже.
– Оголтелый субьективизм? – перебивает его Калима.
– А разве в мире есть что-то ещё? – ответил Максим.
– И что ты обо всём этом думаешь? – с напряжением спросила Калима.
"Какой-то пароль? – подумал Максим. – Похоже, для неё этот набор слов имеет большое значение…" – На случайность не похоже… – осторожно сказал он.
– Что? – совершенно сбитая с толку спросила Светлана. – Что на случайность не похоже?
– Всё… рождение, смерть, восходы, закаты, радуга во время дождя, точное положение Луны… будь оно иным, вместо чёткой системы приливов-отливов на Земле царил бы хаос. Само положение Земли относительно Солнца… Случайностей нет, есть звенья большой цепи…
Он останавливается, видя растерянность
– В любом случае, мы должны придти к согласию, и научиться уважать представления друг друга о разумном порядке.
– Например?
– Например, нам не нравится, когда горят люди. Как-то это не по-человечески…
Калима нахмурилась:
– Здесь у нас проблем не будет. То, что произошло – самодеятельность исполнителей, которые слишком буквально поняли приказ. Но мне кажется, мы чересчур быстро движемся. Прежде чем обмениваться требованиями, а потом идти на взаимные уступки, не мешало бы обсудить состав участников договора. Чтобы потом не появилась ещё одна сторона, со своими представлениями о справедливости.
– С нашей стороны – двое, – поспешил заверить её Максим.
– То есть ты отказываешься делиться поровну, тебе обязательно нужно, чтобы у меня была лишь треть?
– Это уже сложившийся порядок… – напомнил ей Максим.
Она несколько секунд молчала, глядя куда-то в сторону, потом, будто оправдываясь, сказала:
– Сказанное уходит, написанное остаётся. Мы подпишем договор, и дальнейшее сотрудничество будем строить на основе этой бумаги. Поэтому важно сразу обсудить число участников…
Максим внутренне сжался. Он вдруг понял, какая карта разыгрывалась. Но поправить что-либо было уже нельзя.
"И возблагодарил я Господа за прозорливость… – подумал он. – Сжигать корабли – удел романтика, который их не строил. Инженер никогда не опустится до такого варварства. Как хорошо, что реальные входы я всё-таки приберёг…" – Со мной, например, всё понятно, – продолжала Калима. – Я готова под присягой подтвердить, что действую от своего имени, и что существование физических или юридических лиц, которые бы влияли на мои поступки, мне неизвестно. Но такие же гарантии я требую и от вас. Думаю, это справедливо.
– Конечно, – с вызовом заявила Светлана.
– А ведь я о вас и веду речь, – охотно повернулась к ней Калима. "Змея", – обречённо подумал Максим. – Светлана, вы уверены, что действуете в своих интересах и от своего имени?
– Безусловно!
– А вот у меня почему-то другое мнение, – её спокойствие вселяло ужас. – Стюард, – обратилась она к скучающему неподалеку официанту. – Подайте обед ещё на две персоны. А нам, пожалуйста, фруктовый десерт, мороженое, чай, кофе. Разговор предстоит долгий…
Когда в зал вошли Герман с Виктором, Максим лишь улыбнулся. Зато Светлана была в шоке.
– Привет, Максим, – ещё с порога жизнерадостно загудел басом Виктор.
Он прошёл мимо, покровительственно похлопав Максима по плечу, и немедленно уселся в кресло рядом со Светланой. Демонстративно развернув её кресло к себе, Виктор тут же стал что-то нашёптывать ей на ухо. Герман, напротив, ни на кого не глядя, присел в стороне от всех и с преувеличенным вниманием принялся разглядывать столовые приборы, разложенные на столе.