Пленники
Шрифт:
— Войдите!..
Следом за отцом Аветисом все вошли в парадную дверь. В просторной слабо освещенной комнате стоял круглый ореховый стол и старинные — неизвестно какого века — удобные кресла.
— Садитесь, — предложил старик и, усевшись сам, начал разглядывать гостей.
— Парни пожелали познакомиться с вами, — первым начал Бекмезян, но отец Аветис сразу прервал его:
— Говорите, вы из армянского легиона? Что это за легион?
— Я должен сообщить вам, отец Аветис, что по приказу Гитлера организуется армянский
Узкие плечи отца Аветиса поднялись и опустились:
— Что мы можем сделать?
— Нам нужна материальная помощь, отец Аветис. Лично я взял на себя дело организации легиона. Вот нас три человека…
Гарнику стало совершенно ясно, почему Бекмезян привел их сюда. Никакого легиона еще не было, а он уже просит материальной поддержки. Для чего нужна эта поддержка, если, по утверждению Бекмезяна, в создании легиона заинтересовано германское командование, которое обещает обеспечить его всем необходимым? Нетрудно было теперь понять намерения Бекмезяна.
Гарник стеснялся смотреть в глаза почтенного старца с вдумчивым лицом ученого. Ведь на деле они выступали здесь в роли мелких жуликов. Бекмезян хотел обмануть старика, а они видят это и молчат.
Старик, словно почувствовав настроение Гарника, повернулся к нему:
— Вы в Вене живете?
— Нет, — поспешил с ответом Гарник, — мы здесь только вчера. Мы ненадолго…
Бекмезян снова вмешался:
— Вчера я встретил их у театра «Бург». Приехали сюда, знакомых нет. Вижу, — люди с родины. Григор — ереванец, отец Аветис.
Старик терпеливо ждал, пока Бекмезян закончит, потом снова обратился к Гарнику:
— Так, говорите, вы ереванец?
— В Ереване я жил до войны. После этого в Харькове и недолго во Львове. А товарищ мой саратовский армянин.
— Зовут его Оником, отец Аветис, но по-армянски не знает ни слова.
Старик с недоверием взглянул на Великанова, немножко подумал, затем, как мудрец, все видящий и все понимающий, кивнул головой:
— Бывает и так!..
— Большевики только этого и добиваются, отец Аветис…
Старик опустил глаза. Он снова подождал, пока Бекмезян замолчит. Затем Отец Аветис начал задавать вопросы Гарнику: что нового в Ереване, какие улицы построили, сломаны ли старые дома на Абовяне, остался ли сад у Гантара, винограду такое ли обилие в Ереване?..
Гарник почувствовал себя на высоте. На вопросы старика отвечал охотно, со сдержанным удовлетворением, — ведь речь шла о его любимом городе, который он так хорошо знал.
— Вы бывали в Ереване? — не выдержав, спросил он, глядя в добрые глаза старика.
— Да, — монах вздохнул. — Был, но очень давно, еще до двадцатого года… Когда читаю в газетах о нынешнем Ереване — ничего не могу понять. Все изменилось, много новых зданий построено. Оживает, кажется, древний дух нашей
— И все это в руках большевиков, отец Аветис! — снова прервал старика Бекмезян.
Лицо старого духовника стало холодным.
— Это политическая сторона вопроса, — заметил он. — Я не занимаюсь политикой… Да, очень рад видеть вас! Подождите, я позову наших, — у них тоже немало вопросов найдется.
Отец Аветис вышел из комнаты и немного погодя вернулся в сопровождении других монахов. Все они с головы до ног были одеты в черное, все бородатые, все крайне обрадованные тем, что увидят людей, приехавших с родины.
Гарник и Великанов никогда не видели столько монахов вместе. Их одновременное появление было внушительным и даже, по правде говоря, пугающим. Из другого, совсем из другого мира были эти люди!.. Тем приятней было видеть, когда все заняли места за круглым столом, что они мало чем отличаются от обычных людей. Все эти чернецы начали расспрашивать о Ереване, об Армении. А один по-немецки спросил у Великанова, как так случилось, что герр Оник не знает ни одного родного слова?
Великанов ответил:
— Несколько слов, положим, я знаю: хац, джур… баревцез, парон…
В комнате прокатился дружный смех. Особенно весело смеялся пышнобородый, большеглазый старик, к которому все присутствующие относились с видимым почтением. Какой-то иеродиакон принес на подносе кофе и вино.
Кофе и вино еще больше подогрели общее настроение.
— Ну как, господин Григор? — обратился к Гарнику все тот же шутник-священник. — Что лучше: вина Армении или наши?
— Такого вина я в Армении не пил, — честно признался Гарник.
— По рецепту отца Абгара приготовлено, Говорит, что именно такие вина пили наши предки. Он нашел рецепт в одном из монастырских пергаментов.
Снова засмеялись.
— Как только наш легион вступит в Ереван, я вам пришлю ереванских вин, — смело пообещал Бекмезян.
Монахи ничего не слышали о легионе и замолчали.
Смолкли шутки.
— Хотите посмотреть нашу старину? — спросил отец Аветис.
— С радостью! — отозвался Гарник.
Отец Аветис повел гостей в монастырскую библиотеку.
Поднялись куда-то вверх. В коридорах царила строгая тишина.
За отцом Аветисом шел улыбающийся молодой монашек с недавно отпущенной бородой. Он раскрыл одну из дверей и пригласил гостей.
— Вот наша библиотека, — проговорил старик.
Помещение, где они оказались, больше походило на музей. На столах в стеклянных витринах были заботливо разложены образцы старинных монет из бронзы, меди и серебра.
Отец Аветис остановился.
— Это коллекция армянских монет. Здесь вы увидите деньги, ходившие при всех наших царях.