Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
— Видела. Оно там, в уголке. Его как сняли с тебя, так там и оставили. Ректор запретил трогать.
Я потянула сопливым носом и уставилась на подругу — ничего не понимала.
— У меня не такое красивое, — она вздохнула и смутилась. Потом заметила заблестевшие в моих глазах слёзы и спешно затараторила. — Ты не переживай. Ректор сказал, что тебе новое купит. Еще лучше!
Слёзы хлынули ручьём. Иногда непосредственность Милисент убивала наповал. Осторожно открылась дверь. Чёрная Мамба проскользнула тенью, а в дверях остался злой Линер.
— Как ты? — подруга присела на кровать.
—
— Что?
— Сиран спас меня, — я спешно стёрла излишнюю влагу с лица.
— Он любил тебя, глупая. Сильно любил. Боялся, что ты исчезнешь из его жизни, а ушёл сам. Такая вот непостижимая ирония! Но спасибо, что не винишь его в случившемся, — крепко сжатые зубы подчёркивали заострившиеся черты лица парня.
— Винить?
— Я всегда знал, что он погибнет из-за тебя.
— Линер, ей и так тяжело, — упрекнула парня Эрилия.
— Мне тоже! — парень блеснул глазами на подругу. — Но меня никто не жалеет и брата не вернёт.
— Мне жаль…
— Мне тоже, Зира. А помнишь, что я тебе говорил?
— Помню, — потупилась я.
— Хорошо помнишь? — напирал парень.
— Ты обещал меня убить, — стало откровенно неуютно под пронзительным, злым взглядом. И я попыталась привстать, чтобы чувствовать себя более защищённой. Лежащее положение совершенно не способствовало ощущению безопасности.
— Линер! — Эрилия подскочила с места, едва парень одним взглядом пригвоздил меня снова к подушке. И нет, это было не эмоциональное воздействие на мои нервы. На мне определённо продемонстрировали кинетические умения. Оп, и я снова лежу.
— Из нас двоих Сиран был самым сильным. Я тоскую без него, Зира. Меня словно выпотрошили живьём. Вывернули наизнанку. Отрезали часть тупым клинком. Знаешь, как это резать тупым лезвием? Оно не режет, оно рвет на части. Это невыносимо, безжалостно. Это еще больнее, чем гибель Сидара. Прости, Милисент, — Линер сделал паузу, но дальше ошарашил. — Я обещал убить тебя, Зира, если с братом что-то случится. Хорошо, что ты это помнишь. И у меня невыносимо чешутся руки сделать это. Но бывают случаи, когда исполнить обещание ещё тяжелее, чем не исполнить. И неправильно всё это. Сиран погиб из-за тебя, но ты оказалась первой, кто встал на защиту его имени. Ты думала не о себе. Ему бы это польстило. — Парень закинул голову, пряча от нас накатившие слёзы. — Живи. — Улыбка вышла горькой. — Живи и постарайся быть счастливой, хотя бы в память о нём.
— Мне жаль, что всё так случилось.
— Не нужно оправданий. Не нужно жалости. Ты ему давно нравилась. Он не мог себе в этом долго признаться. Даже когда тебе орхидею с живностью подкинул, всё убеждал себя, что так нужно. Правильно. Долгая история. Мутная. Сам себя обманывал, выбирая. А потом… Думал, чем больше принесёт тебе боли и неприятности, тем скорее поймёт, что ты — ничто, пыль под его ногами, не стоящая внимания, но лишь сильнее влюблялся. Ты постоянно его удивляла. Не плакала. Не льстила. От себя не убежишь, Зира. И он не убежал. Когда брат понял, что по уши влюбился, место рядом с тобой было уже занято. Единственно, что мог сделать, это оградить
— Мне жаль, — избитая фраза. Но что я могла еще сказать? Сказать, что в тот момент думала, что лучше бы погибла там, над ущельем, от жажды и голода, чем так позорно лежать привязанной перед всем сборищем в своём подвенечном платье? Платье от Эристела! В разорванном платье! Или о моём желании послать Сирана в пекло, когда он дотрагивался пальцами к моему лицу? Это сейчас я, как наяву, ощущала, как вздрагивали его осторожные пальцы… Словно фантомная боль. Фантомные воспоминания. А тогда…
Линер поджал губы:
— Ректор обещал взять разговор с родителями на себя. Отец придёт в ярость. Сиран был его любимцем.
— Ты не слабее, — не согласилась я. — Просто другой.
— Ты о нашем зимнем общении? — догадался парень. — Я просто напряг тебя немного. Не более. В этом нет проявления силы. Тем более, что я был небескорыстным. — Он грустно посмотрел на Ч.М.
— Всё равно, спасибо. Вы оба оказались классными парнями. А где остальные? В нашей компании кого-то явно не хватает, — нужно было менять тему и мою идею подхватили.
— Эрентор почти здоров, а к балу будет новенький и здоровенький, как только что после линьки. Ишар остался с ним. Постеснялся идти к тебе.
— С чего это?
— Ну, знаешь… Память у тебя всё-таки девичья.
— Остался, чтобы Тинобу не было скучно, — разрулила неловкую ситуацию Ч.М, запустив свои пальчики в шевелюру Линера.
— А?.. — вопрос повис в воздухе.
— Адепты в карцере. Их вызвались охранять ящеры, — Эрилия была сама невозмутимость.
— Аринарцы?
— Да. Злые. Кроме ситуации с тобой, вскрылось ещё кое-что. Но это касается Аделин. Ректор из гадов всю душу вытрусил. Много интересного рассказали мальчики. Адепты попали в крутой замес, теперь им с рук ничего не сойдёт, — в глазах Эрилии заклубилась тьма.
— Тихо, тихо, — Линер перехватил руки любимой, предотвратив неосознанную попытку Эрилии проредить его шевелюру.
— Прости, — подруга пришла в себя, жесткий взгляд смягчился. Она обмякла. — После бала эти гада будут заблокированы. Ректор непреклонен.
Мы встретились с ней глазами. Как много было недосказанно. Как много было понятно без слов.
— А что Арнель?
— С ней сложно. Она крепкий орешек. От всего открещивается. Всё спихивает на Санжара и Алектора.
— Я… могу свидетельствовать против неё снова.
— Она — принцесса дроу, Зира. Пусть и не из числа первых, но принцесса магической расы. Не всё так просто. Там свои политические нюансы. Ректор отбыл с визитом в их земли. Поэтому ты и радуешь нас своим присутствием в общежитии, — подруга ухмыльнулась. Её осведомлённость указывала на вхождение в ближний круг доверенных лиц ректора. И она не скрывала этого. — Но могу тебя порадовать. Уже есть предварительное решение по Арнель: после бала она покинет Академию. Сама! Или по принуждению.
— И ей снова всё сойдёт с рук, — вдохнула притихшая Милисент. Слова Линера её насторожили. Несмотря на всё своё простодушие, зеленушка опасность чуяла всем свой сущностью — и первой, и второй.