Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
— Я принимаю Ваше условие, — правитель ящеров с достоинством прошествовал к креслу, которое совсем недавно так опрометчиво покинул.
— Хорошо, — Эристел внимательно сканировал эмоции гостя. — Но Вы, Ногард, даже не попытаетесь подойти к моей невесте. На празднике будет объявлено о нашей помолвке. Если Вы позволите хоть одно лишнее движение в её сторону, покинете праздник немедленно.
— Но ваше условие абсурдно, учитывая мои извинения и мою симпатию к данной адептке. Не находите? — гнев и жажда убийства рвались наружу, но на лице мужчины отразился лишь отпечаток лёгкого
— Не нахожу, господин Ногад. Вы утратили моё доверие. А потому либо так, либо никак. Выбирайте, Ногард. Или уходите.
Правитель ящеров замер в кресле. Ему снова приказывал чёртов наг. Убийство становилось навязчивой потребностью. Вся выдержка Ногарда висела на кончиках стильных перчаток. Мужчины сверлили друг друга взглядами.
— Сказать откровенно, мне удивительно, что в качестве своей спутницы жизни и соправительницы Вы так и не выбрали госпожу Арнель. Такие длительные отношения… Она бы Вам подошла, как никто другой.
— Ваши откровения меня совершено не интересуют, — упоминание эльфийки в качестве возможной королевы взбесило Ногарда окончательно. Звериная сущность на мгновение взяла верх, но сразу подчинилась внутреннему рыку. Мужчина стянул с ладоней испорченные когтями перчатки. — До встречи, господин Наг. Я учту Ваши пожелания. — И он вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь очень тихо.
— Чаю? — предложил перепуганный лысоватый секретарь. Под недовольным взглядом гостя, его пухлое лицо то бледнело, то покрывалось красными пятнами.
— Себе налей, змей!
— Узвем Нямек, к вашим услугам, господин Ногард. И я — медянка.
— Даже не змей, — с философской задумчивостью скривился мужчина. От него всё еще исходили волны холодного гнева, но он стремительно успокаивался, подчиняясь внутренней, жёсткой дисциплине. — Интересно… Там старуха, здесь червяк. А короля делает свита. — Ногард наслаждался произведённым эффектом. — Ты покрылся испариной, червь.
Часть 4. Глава 39
Накануне бала, вечером, я снова была доставлена порталом в комнату в общежитии, откуда и собиралась идти с подругами. Перемещаться таким образом более не противилась, хоть к головокружению, сопровождающее такое передвижение, так и не привыкла. Мы с Эристелом оба шли на уступки друг другу, и всё было просто замечательно.
Я появилась в комнате общежития в самый разгар финальной примерки нарядов. Коробку с платьем и всеми причитающимися к нему атрибутами едва удерживала в руках. Жених порывался оценить наряд на мне первым, но помятуя плачевный опыт с предыдущим платьем, уступил моей просьбе: не лезть в это дело. По той же причине я сейчас сама тащила наряд через портал. Это платье я не хотела потерять ни при каких обстоятельствах, а потому вцепилась в коробку очень крепко.
— Зира! — взвизгнула Милисент, едва узрела меня и попыталась обнять. Сзади.
— Неужели нам позволено сопровождать тебя на бал? — Ч.М. была в своём извечно язвительном амплуа. — Рада видеть!
— И я вас, — аккуратно сгрузив свою ношу
— Спасибо за парней, — Эрлия уже в совсем другом настроении крепко сжала меня в объятиях.
— Сама рада.
— Когда ребята узнали, что их не накажут, просто обалдели, — Милисент щебетала, как птичка. — Они все там готовились к самому худшему, а здесь такое.
Эристел, как и обещал, не стал наказывать парней за проступок. Смертельный проступок. Но деталей случившегося вытрусить из жениха так и не удалось. Не знали и девчонки.
— А что в академии говорят? — осторожно поинтересовалась, ловя взгляд Мамбы.
— А ничего. Как будто ничего особого и не произошло. Представляешь?
— С трудом. Санжар и Алектор — не серые мышки. Почти звёзды своих курсов. И умерли сразу оба под охраной. Я бы задумалась.
— Ну, случившееся замяли в виду дальнейшей безопасности экспериментальной группы, которая охраняла «смертников», и теперь адепты все, как один, убеждены, что Санжар и Алектор, или покончили с собой, или умерли от ожидания жестокого наказания.
— А ещё, — вклинилась в разговор Милисент, — а ещё мы знаем то, что между ректором Нагом и правителем ящеров случился разговор и закончился он громким захлопыванием дверей ректорского кабинета, когда оттуда вышел Повелитель Ногард.
— Теперь все адепты строят предположения, но все сходятся на одном — ящерам влетит по полной, — поддержала зеленушку Эрилия. — Кое-кого это необычайно бодрит перед праздником и размывает горечь от поступков сокурсников.
— Даже так?
— А ты как думала? Но в случившееся никто не вникает. Все заняты балом. Никак кто-то заставил позабыть их о некоторых моментах жизни, — Эрилия лениво поменяла позу. — Я так думаю, что кое-кто не захотел, чтобы новые проблемы с адептами снова связывали с тобой.
— А я причём? Я просто пытаюсь жить и учится. И ни к кому не лезу! — возмутилась я, про себя отметив, что чтобы ни говорил Эристел о неуместности массового ментального влияния, в этот раз, видимо, оно оказалось не такой уж ненужной вещью. И если судить по двум версиям в головах адептом, то к работе привлеклась и наша куратор.
— Странная ситуация, да? Когда пытаешься просто жить, а становишься центром всех проблем.
— Что ты хочешь этим сказать, Эри? Я песчинка во Вселенной!
— Только то, что от нас не всё зависит. Ни от нас, ни от нашего хотения. Мы все в системе. И пока тебя не берут в расчет, ты — никто. Но как только на тебя обращают внимание — ты стремительно набираешь вес. Даже движение пальцем принимается в расчет.
— Чего? — Милисент нахмурила нос.
— Того. Попытка выжить — и ты уже проблема для многих, желающих так же, как и ты, выжить. А желание просто жить, да еще и что-то делать — прямой вызов обществу. Так что выражение «а я причём?» полностью теряет смысл. Маленькая песчинка сама по себе ничто, пока не попадёт в механизм. Она не виновата, что попала туда. Но изменения, привнесённые ею, уже запущенны.
Зеленушка смотрела на нас, а мы с Эри — друг на друга.
— Поняла?
— Да. Изменения уже запущены.