Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
Часть 4. Глава 38
Правитель Ногард не стеснял в обвинениях, бросая в лицо ректора его же слова-гарантии.
— Вам не сойдёт с рук надругательство над Аделин! Ни Вам, ни тем, кто к этому причастен!
— Тогда что будем делать с вашими парнями? Самосуд ящеров над нагами в стенах Академии Нагов! Шестеро на двоих! Если это станет известно, из этих стен адепты даже с Вашей помощью не выберутся. И должен заметить, случившееся с Аделин — не моя вина. Всё произошло с попустительства куратора группы и вашей любовницы, Ногард! Карты на стол, правитель! Я знаю о ваших
— Тогда Вы должны знать, что любовница уже давно бывшая.
— Не преувеличивайте со сроками давности, Ногард. Как по мне, женская месть налицо. Предполагаю, у Вас были планы на адептку Ахар.
— Не в том смысле.
— А разве это имеет значение для брошенной дамы. Она нашла, как Вас больнее уколоть.
Разъярённый, как бык, правитель, медленно прожигал взглядом ректора змеиной академии. Правда в словах ректора была! Но признать это — признать свою вину. Хотелось настоять на своём несмотря ни на что. Однако, ситуация оказалась патовой. Со своими парнями он разберётся дома. Может и к бывшей снова наведается, раз прошлых встреч ей оказалось мало. Но его ящеры… Их вина не в том, что убили нагов. Они уничтожили возможность для самого Ногарда определится с наказанием куда большего количества этих чешуйчатых гадов и потребовать на правах пострадавшей стороны очень, очень большой компенсации — адептку за адептку и ещё кое что. Ублюдки лишили его этого золотого шанса. Хотя…
— Будем считать конфликт исчерпанным. Но в качестве доброй воли с Вашей стороны, Эристел, я требую, чтобы инцидент был замят качественно и чтобы никто ни о чём не узнал.
— И что же Вы хотите, Ногард?
— Моё присутствие на балу вместе с моими адептами в качестве Вашего личного извинения подойдёт.
— Нет!
— Нет? Поругана девичья честь. А в нашем мире это равносильно смерти.
— Нет! Я не могу гарантировать вашим парням полную безопасность. В этих стенах живут далеко не глупые магистры и адепты. Большинство из них способны заметить некоторые странности и сопоставить их.
— При мне парней всё равно не тонут.
— Это второе «нет»!
— Вы мне отказываете, господин ректор?
— Именно!
— Позвольте узнать причину.
— Вы её совсем недавно озвучили сами, Ногард. На стадионе. Помните? — в глазах Эристела заплясала тьма.
— Я погорячился. Примите мои извинения.
— Извинения? Ногард, Вы мне угрожали! Вы угрожали моей невесте!
— Я никогда не угрожал Вам или адептке.
— По-вашему, фраза, брошенная мне в лицо, может трактоваться иначе?
— Именно. Я был в ярости! Мне приглянулась девица, а она вдруг пропадает прямо с ваших соревнований. Согласитесь, мне было с чего вспылить, — сидевший в кресле мужчина с самым правдивым выражением лица закинул ногу за ногу. — Думаю, Вы наслышаны о моём взрывном и нетерпимом характере.
— Ногард, Вы считаете, я поверю в эти сказки? Я слишком долго живу на этом свете, правитель.
— Тем не менее, я искренне сожалею, что так вышло, — мужчина легонько побарабанил пальцами о подлокотник кресла. Без нервов.
Наблюдавший за его действиями Эристел, усмехнулся:
— Ваши слова звучат неискренне. Слишком обтекаемо.
— Господин ректор, давайте уже забудем все недоразумения и расстанемся под конец как воспитанные члены общества.
Логика в словах гостя была. Отсутствие экспериментальной группы на завершающем балу вызовет недоумение, как минимум. Но Эристелу до скрипа зубов не хотелось видеть там Ногарда. Бал должен был стать праздником для Зиры и апогеем для их отношений — объявлением о помолвке. Ногард в такой формат праздника не вписывался ни в каком статусе.
— Нет!
— Я принесу извинения всем вашим дамам, которых ненароком напугал на стадионе. Ну же, господин ректор! Вы же видите, чего мне стоит такой поступок — мне приходится переступать через свою гордость, чтобы загладить случившееся. И я иду на это. Завершение обучения моих ящеров в вашей академии раньше положенного срока не должно вызвать ни у кого вопросов. Не так ли?
Всё было так. Личные дела и политические не должны смешиваться. Эристел нахмурился. Кожа на скулах натянулась:
— Вы не под каким предлогом не подойдёте к адептке Чаргородской, Ногард!
****
Вечерело. Ректор сидел в кресле кабинета в глубоком раздумье. Минус одна проблема. Коллективная просьба от Чёрной Мамбы и Ко* оказалась очень кстати для окончательного заглаживания недавнего происшествия. Теперь разрешение экспериментальной группе посетить бал нагов виделось обоснованным. А вот на предложение Ногарда извиниться перед всеми дамами, коих он «обидел» на годовых состязаниях адептов-первокурсников ректор даже не рассчитывал. Это бы исчерпало еще один конфликт. С дроу. Недавняя встреча с представителями царствующего клана решила большую часть проблемы. Но те, признавая вину за своей одноплеменницей, не преминули откровенно попенять Эристелу поведением его гостя в отношении к их принцессе, не забывая при этом указать и на его, Эристела, отношение к родовому древу Аринар.
— Аринар, Аринар… — Эристел откинулся на подголовье кресла. — Ты как заноза в кровоточащей ране.
Магистр Арнель возглавляла список дам по причинённым им «неудобствам» от правителя ящеров. Всё-таки Ногард нанёс эти своеобразные «неудобства» ей не единожды и со всем усердием. Но Аринар Арнель оставалась, пусть и не самой популярной, но принцессой дроу. А гордыня, что у тёмных эльфов, что у правителя ящеров всегда на первом месте.
Предложение Ногарда казалось своевременным. Эристел почти обрадовался, что всё так хорошо складывается, но реакция ящера на последнее его требование оказалось более, чем показательной. Не будь двери в его кабинет магически укрепленными, они рассыпались бы в щепки от прощального захлопывания.
Одно маленькое, законное требование. И все прахом. Картина на лицо. Не для красивого ухода группы ящеров старался Ногард. Не для этого. И все извинения — не искренние. Настойчивость правителя обрела чёткие очертания и смысл. Ногард искал возможность подобраться к Зире. Но понимание разгадки никак не приближало Эристела к принятию окончательного решения. На одной чаше весов было дело всей его жизни, на второй — личное счастье. Мужчина впервые не знал, как удовлетворить оба запроса. Из раздумий его вывел тактичный, но требовательный стук.